Рейс в Обитель Покинутых

Фьерд Ана

С трудом поднявшись на четвереньки, Оз сел на колени, обводя помещение всё ещё мутноватым взглядом. Некогда новенькая рубка флайера превратилась в руины. Покорёженные приборы, разбитые микросхемы, осколки сенсорного экрана покрывали вздыбившийся буграми металла пол. В переборке справа зияла огромная дыра, через которую в рубку залетали мелкие белые хлопья. Левая часть смялась, собравшись гармошкой с торчащими из изломанных стен пучками оборванных проводов.

Где он?

Оз прислушался к себе, и из горла вырвался обжигающе громкий крик. Изнутри его накрыла волна всепоглощающей дрожи, в ушах зазвенело, а перед глазами вновь поплыли алые круги и вспышки.

Вокруг него, как тогда, в проклятой гробнице, была лишь мёртвая, обжигающе холодная пустота. Только тёплый комок в груди давал понять, что его личное волшебство всё ещё с ним.

Но что это было? Сон, видение, галлюцинация или то, что пережила Лирана во время того проклятого эксперимента? Оз не знал, но каждая мысль о ней отзывалась в нём такой болью, что хотелось кричать. И он кричал, выл, под конец уже просто хрипел, не в силах хоть как-то облегчить свою боль. Лучше бы он умер…

Но даже Кохав Мавэт не смогла убить его…

Неужели теперь ему придётся вечность жить с этой непереносимой болью? Нет, он не хотел этого. Сейчас он хотел умереть как никогда сильно.

Вдруг в его мысли ворвался громкий протяжный скрежет. В переборку ударил порыв ветра, и флайер начал заваливаться на бок. Нужно выбираться. Что бы ни произошло, падение флайера его точно не убьёт, — находиться в нём бессмысленно. Оз попытался подняться на ноги, но колени подгибались, тогда он пополз к дыре в обшивке. У самого прохода ветер намёл уже небольшой сугроб, он вступил в него обеими руками и замер, нащупав в снегу что-то едва тёплое.

Рубку ощутимо тряхнуло, она начала заваливаться в противоположную от дыры сторону, меняя плоскость пола с горизонтальной на вертикальную, но, наткнувшись на что-то, замерла. Оз одним движением смахнул холодную, начавшую подтаивать кашу и увидел звезду в расплющенном боксе. От него остались лишь мелкие осколки, а сама звезда разбилась на шесть частей, отдельно каждый луч и середина, к которой они крепились.

— Я не уберёг то единственное, что у меня от тебя осталось, — прошептал Оз, касаясь пальцами тёмно-красной гранёной поверхности куска, который некогда был серединой звезды. — Прости меня, Лирана.

В переборку снова ударился порыв ветра, флайер вздрогнул и начал всё быстрее заваливаться на бок. Оз несколькими движениями собрал осколки звезды, в последний момент вывалился наружу и оглянулся. Тело флайера исчезло без следа, снег вокруг был нетронут, как будто покорёженная кабина возникла из ниоткуда, наполовину нависая над глубоким оврагом. Ещё один порыв ветра наконец нарушил тонкий баланс, и кабина с грохотом, пронёсшимся громогласным эхом, рухнула с высоты.

Наступила звенящая тишина.

Оз мельком взглянул на обступившие его высокие деревья, зеленеющие тонкими листиками, и сосредоточился на лежащих в ладонях осколках. А ведь после смерти Лираны он так же, как и звезда сейчас, разбился на мелкие кусочки, не понимая, что делать и как быть. Да, смерть казалась и до сих пор кажется ему самым правильным выходом, но найти её было совсем не просто. Проклятое волшебство! Оз не представлял себя ослеплённым, но сейчас как никогда в жизни захотел стать одним из них. Без волшебства, без возможности постоянно чувствовать внутри тёплый комок, он мог бы просто сделать несколько шагов вперёд, ощутить короткий полёт и после вспышки боли перестать существовать.

Его пробрала ледяная дрожь. Несмотря на то, что смерть виделась ему единственно верным итогом, было страшно. Оз не представлял, как это — перестать существовать. Ведь столько ещё не

сделано, столько не открыто и не изучено. Даже сейчас, когда он смотрел на тёмное небо с крупинками звёзд, складывающихся в неизвестные созвездия, где-то на задворках сознания бился в истерике забытый учёный. Ему очень хотелось узнать всё о планете, о галактике и о том, в какой точке вселенной он находится, досконально изучить и разобрать на атомы саму планету и тех, кто, быть может, на ней живёт.

Нет!

Оз сжал осколки в кулак, чувствуя, как острые грани впиваются в ладонь и на коже выступает кровь. Алые капли, просочившись сквозь пальцы, упали на белый снег, и Оз, как наяву, увидел бледное лицо Лираны с кровавой дорожкой на щеке. Глаза защипало, а внутренности сжались в тугой комок. Другого пути нет и быть не может. Он обязательно свершит правосудие. Гибель Лираны будет наконец отомщена.

Пока Оз видел только один вариант: он должен в точности повторить тот роковой эксперимент, предварительно разобравшись с тем, что именно пошло не по плану. А для этого необходимо восстановить звезду. Именно она — ключ ко всему. К тому же... Может, звезда даст ему ещё одну подсказку?

Погрузившись в размышления, Оз начал, покачиваясь из стороны в сторону, неосознанно поглаживать осколки, перебирать их, пытаясь скрепить так, чтобы звезда вновь приобрела целостность. Раз за разом он упорно делал это, но лучи не хотели крепиться. Несколько раз он их ронял, но продолжал бессмысленные попытки.

Мысли путались, то и дело перед внутренним взором вставала жуткая картина рассыпающейся на осколки Лираны. По щекам быстро, леденеющими каплями бежали слезинки, сосредоточиться не выходило.

Нет, так не пойдёт. Оз тряхнул головой, прогоняя наваждение.

Хватит заниматься ерундой. Так у него ничего не выйдет. Вокруг было темно, холодно и безжизненно, но волшебство никуда не делось. В груди ворочалась, согревая, искристая энергия, а значит, без сомнения, он легко сможет восстановить звезду.

Оз аккуратно сложил осколки на свои места на ладони одной руки и накрыл их другой. Волшебство откликнулось сразу же, словно только этого и ждало, легко и привычно, как миллионы раз до этого. Оз улыбнулся: с ним он сможет всё что угодно. На коже одна за другой зарождались синие искры и узким ручейком потекли к осколкам звезды, заключая её в сверкающий круг. Ручеёк становился шире, искры вспыхивали ярче и интенсивнее, диаметр уменьшался, с каждым кругом всё приближаясь к острым вершинкам. Соприкоснувшись со звездой, поток волшебства Оза вдруг стал ярко-алым и через мгновение пропал без следа, исчезнув в мутной глубине красноватых осколков.

Оз нахмурился, глядя на ставшую тёмно-синей кожу. А ведь отданного им волшебства хватило бы на создание массивного моста через широкое и глубокое ущелье. Он пошевелил ногтем один из осколков звезды, тот легко отодвинулся от середины — звезда осталась разбитой. Нужно больше волшебства? Интересно, насколько больше…

Волшебный резерв опустел на две трети, но уже начал восстанавливаться. Только так безумно медленно, что Озу стало плохо. Какой ужасный мир! Что можно хорошего ждать от планеты, на которой не было и капли волшебства? Он не удивился бы, узнав, что на ней нет разумной жизни, ведь, согласно теориям, именно волшебство даёт тот самый толчок эволюции, то самое чудо, при котором в мире зарождается разум. Что ж, так, наверное, даже лучше — Оз посмотрел на осколки звезды и ссыпал их в закрывающийся карман лётного комбинезона. У него сложился план дальнейших действий.