Рейс в Обитель Покинутых
Шрифт:
— Да, — прохрипела Сни-Жанна. — Я много врала тебе, Васс. Я использовала твои чувства, чтобы удержать рядом, чтобы ты защищал и оберегал, врала, что люблю, врала, что мне приятны твои поцелуи. Но, — она помолчала, переводя дыхание. — Мне нет оправдания, и я рада, что мне выпал шанс извиниться. Прости меня, Васс. Я не должна была так поступать с тобой. Ты достоин правды. Мне очень, очень жаль. Прости меня.
С каждым сказанным ею словом Сни-Жанна чувствовала, как пальцы на шее слабеют и разжимаются, а Васс становится всё бледнее. Когда она наконец замолчала, он коснулся ладонью её щеки, обжигая
Сни-Жанна глубоко задышала, чувствуя, как тело сотрясает дрожь. Она дотронулась до шеи и поморщилась. Неваска залезла к ней в голову, попытавшись сыграть на её чувствах с помощью прошлых ошибок. Удивительно, но после разговора с Вассом, хоть и произошедшего только в голове, ей действительно стало легче.
— Когда-нибудь я вернусь в Снежбург и скажу то же самое тебе настоящему, — прошептала Сни-Жанна в пустоту.
Вьюга усилилась; она то и дело бросала в лицо охапки снега, надеясь запугать, запутать, сбить с намеченного пути. Прислушавшись к себе, Сни-Жанна ощутила в голове инородное присутствие — кто-то виртуозно копался в её воспоминаниях, надеясь найти что-то, что могло бы отвлечь её от помощи Озу. Но этот кто-то просчитался. Сни-Жанна умела признавать свои ошибки, умела мириться с собственным прошлым и поступками. Она была честна не только с собой, но и старалась быть честной с окружающими. Васс был постыдным, вынужденным исключением.
Сни-Жанна попыталась захлопнуть сознание, отгородиться от внешнего влияния, но не получилось. Противник был слишком силён. Тогда она призвала на помощь всё своё волшебство и воздвигла внутри непробиваемую стену, с трудом вытолкнув неизвестного. По её лицу заструился пот.
— Хватит! — закричала она и пошла вперёд. — Я не сдамся, слышишь?
Но ничего не изменилось. Сни-Жанна стремилась к скоплению искр, но каждый её шаг только отдалял её от цели. Ветер шумел и кряхтел, то и дело кидая в лицо пригоршни снега. Очередной его порыв сбил её с ног, и вьюга вдруг затихла, словно прислушиваясь. Сни-Жанна медленно встала на четвереньки, а потом села. На неё обрушилась давящая, рождающая мурашки вдоль позвоночника тишина.
«Что же мне делать? — билась в её голове одна-единственная мысль. — Как противостоять тому, чего не знаешь и не понимаешь?»
Сни-Жанна в сердцах стукнула по снегу перед собой сжатым кулаком. С её кожи неожиданно слетел сноп искр, на секунду застыл на корке наста, а потом, сформировав тонкую цепочку, побежал в сторону скопления. Через несколько минут перед Сни-Жанной появилась искрящаяся синим линия, связавшая то место, где она находилась, и то, к которому стремилась.
Над головой вновь завыл ветер, вьюга снова закружилась в жалящем, ледяном танце. Вот он, выход, поняла Сни-Жанна, и тому, кто ей противодействовал, это не понравилось. Легко поднявшись, она отряхнула штаны и медленно, не торопясь, пошла вперёд. С каждым шагом вьюга набирала силу и, когда до цели осталось несколько метров, превратилась в застилающий окружающий мир ураган. Сни-Жанна шла, ориентируясь лишь на своё волшебство, служившее маяком в бушующем белом океане.
Наконец путь был окончен. Сни-Жанна подошла вплотную
— Оз, борись! Она не в силах победить тебя!
— Я уже победила. — Из вьюги вышла бледная девушка с парящими в воздухе светлыми волосами. — Он раздавлен и сломлен. Слишком много ошибок в прошлом он совершил. Отступись, ему уже не поможешь. Ты мне не нужна. И ты справилась с моим испытанием, поэтому я отпущу тебя. Уходи. — Она махнула рукой в сторону.
— Нет, — твёрдо ответила Сни-Жанна и смело взглянула в её светлые, почти белые глаза с чёрными точками зрачков. — Я не оставлю его.
— Он же тебе никто, — собеседница склонила голову к левому плечу. — Ты познакомилась с ним меньше часа назад, почему ты так хочешь ему помочь?
— Оз — шанс на светлое будущее для планеты. Без него человечество рано или поздно исчезнет, — не задумавшись ни на секунду, ответила она.
— Не то, — качнула головой собеседница. — Ты рискуешь сейчас жизнью, там, снаружи, в моих порывах. Почему ты хочешь ему помочь? Разве он достоин спасения?
— Любой человек достоин того, чтобы его попытались спасти. И Оз — не исключение.
— Ты его не знаешь. Откуда такая уверенность?
— Я верю — все достойны спасения, — Сни-Жанна улыбнулась. — Если в его прошлом есть злые поступки — спасение жизни даст ему шанс их исправить. Если он творил добро — то, выжив, он продолжит это делать. Если же умрёт — не сделает уже ничего. Ни хорошего, ни плохого.
— А если я тебе скажу, что он по одному своему желанию, в попытке доказать фантастическую теорию, убил любовь всей своей жизни и ещё многих других. Он и тогда в твоих глазах будет достоин спасения?
Сни-Жанна взглянула на сжавшегося в комок Оза, и её сердце наполнилось состраданием. Даже если слова собеседницы были правдой, сейчас, в этот самый момент, он сожалел о своих поступках. В этом она была точно уверена.
— Да. Посмотри на него. Он раздавлен сожалениями. Скорее всего, он сейчас ненавидит себя за прошлые поступки, а значит, не всё ещё потеряно. Он будет стараться исправиться. И это стоит того, чтобы спасти ему жизнь.
Неваска на мгновение перевела взгляд с лица Сни-Жанны на Оза и прислушалась.
— Его ненависть ко всему миру породила меня, а сейчас уничтожает его. Себя он ненавидит гораздо больше. Я повторю вопрос: почему ты хочешь его спасти?
Сни-Жанна задумалась. С первых мгновений, когда она увидела Оза, растерянного и подавленного, с огромной болью в глазах смотрящего на Ла-Урру, она ощутила с ним родство. Неожиданное порывистое объятие Оза его только усилило. Оз искренне хотел помочь всем, и, что было гораздо важнее, он мог это сделать. А Сни-Жанна хотела быть рядом с ним, почувствовать, наконец, что в её жизни есть цель большая, чем просто выживание.