Рейс в Обитель Покинутых

Фьерд Ана

Сни-Жанна взглянула на Оза. Гримаса страха застыла на его лице ледяной маской, борода покрылась толстым слоем изморози — лёд прорастал сквозь его кожу, на глазах превращаясь в голубоватую мутную корку. Оз сказал, что когда-то давно породил неваску. Как это у него получилось и зачем, Сни-Жанна не знала, но интуитивно понимала, что нить, их связывающая, кроется в прошлом Оза и сейчас, возможно, он его переживает, раз за разом, всё больше запутываясь, где реальность, а где воспоминания. Рациональные мысли прогнали подступающую к горлу панику. Сни-Жанна вспомнила, что она целитель, и подумала, что, возможно, именно исцеления сейчас Озу и не

хватает. Ей нужно было торопиться — было видно, что Оз уже на грани поражения. Но как можно вылечить болезнь не тела, а души? Сни-Жанна не знала, но собиралась попытаться.

Волшебство откликнулось легко и радостно, как сотни раз до этого. Оно тёплой покалывающей волной прошло от позвоночника к горлу и свернулось пушистым комком в районе солнечного сплетения, протянув нити к пальцам, на которых уже плясали синие искры. Сни-Жанна прикоснулась к покрытой тонким слоем льда груди Оза в том месте, где билось сердце, но искры, перепрыгнув с пальцев на куртку, тут же погасли. Лёд впитал их без остатка. Она отдёрнула руку и нахмурилась.

— Проклятый лёд!

Над головой в глубине неваски зарождался глухой низкий рокот. Барьер держался из последних сил, Оз, похоже, уже ничего не осознавал и поддерживал защитное волшебство по инерции. Сни-Жанна тряхнула головой, заставляя себя думать о проблеме. Лёд впитывал её волшебство, не давая достучаться до Оза, значит, от него нужно было избавиться.

Она потёрла озябшие ладони друг о друга, сунула их под куртку, согревая, а потом прислонила их к щекам Оза. По пальцам побежали холодные капли. С первой попытки ей это не удалось. Её кожа быстро задубела, потеряв чувствительность. Второй заход оказался удачнее, хотя после него ей пришлось долго отогревать руки. Лёд сполз в нескольких местах, обнажая неотличимую от него по температуре кожу.

Вдруг раздался оглушающий удар и треск. На Сни-Жанну налетел сильный порыв пронизывающего до костей ветра — барьер наконец не выдержал и рассыпался. Слетела шапка, волосы швырнуло в лицо, в шею Сни-Жанны сзади впились сотни мелких болезненных укусов. Но она усилием воли заставила себя не обращать на них внимания. Её волшебные сверкающие искорки одна за другой плотным слоем ложились на оттаявшие участки кожи, не проникая внутрь.

Оз словно сопротивлялся чужому волшебству. Лёд на его коже пришёл в движение, медленно, но неукротимо пожирая освобождённые от него участки кожи вместе с волшебными искрами. Сни-Жанна запаниковала. Она прижала одну ладонь к коже Оза, а второй схватила его за предплечье и принялась трясти.

Это не помогло, и тогда в порыве нарастающий паники Сни-Жанна обхватила его шею руками и всем телом прижалась к уже почти ставшему ледяной статуей Озу. Её губы обожгло холодом покрытого льдом уха, и она бессвязно зашептала:

— Оз, я не знаю, слышишь ты меня или нет, но знай — ты не один. Я рядом, я всеми силами пытаюсь тебе помочь. Слышишь? Помоги мне, хоть немножко, прошу тебя!

Оз оставался безучастным, но что-то неуловимо изменилось — искры одна за другой стали бледнеть и скрываться под кожей, затягивая за собой Сни-Жанну. В её глазах потемнело. Мир закружился, и она вновь ощутила под ногами твёрдый, утоптанный снег. Но место уже было совсем другое.

Длинное четырёхэтажное здание, обнесённое полуразрушенным сетчатым забором, со всех сторон обступала белая непроницаемая мгла. Перед зданием, среди ржавых остовов незнакомых Сни-Жанне механизмов, виднелись её синие искры, ярким пятном висящие

в воздухе. Больше там никого и ничего не было, лишь белоснежный нетронутый снег. Пустота и тишина окутывали тоскливой безысходностью с ярким привкусом страдания и чего-то ещё смутно знакомого — Сни-Жанна узнала ощущение, возникшее у неё, когда Оз обнял её, и поняла, что попала в его голову. Но где был он сам?

Сни-Жанна, помня, что в реальности у неё совсем мало времени, бросилась к волшебным искрам. Некоторое время она бежала, пока не поняла, что цель совсем не приближается, оставаясь на том же расстоянии. Сни-Жанна остановилась и ещё раз внимательно огляделась.

Груды ржавого, покрытого изморозью металла, клубки проводов, достигающие пола второго этажа сугробы, фрагменты бетонной стены, чудом уцелевшие стёкла с узорами инея, обнажённые кирпичные коробки, лишённые одной стены, — взгляд Сни-Жанны выхватывал деталь за деталью, но понять, что мешает ей приблизиться, не выходило. Волшебство послушно отозвалось, но чем оно могло сейчас помочь, было неясно.

— Оз! – крикнула она что было силы, но её крик затих, как только сорвался с губ. — Что же здесь происходит?

Сни-Жанна попробовала идти медленно, попробовала прыгать, даже ползти, но всё равно оставалась на одном месте, как будто искры и то, что они отмечали, были недосягаемы, как будто кто-то или что-то всеми силами мешало ей до них добраться. Может, именно там ждал её помощи Оз?

Выбившись из сил, Сни-Жанна со стоном закрыла лицо руками. Что ей делать, она даже не представляла.

— Это бесполезно, — прошептал ей кто-то прямо в ухо. — Его не спасти…

Вздрогнув, Сни-Жанна быстро подняла голову и огляделась. Пейзаж вокруг не изменился, снег под ногами по-прежнему был девственно чист.

— Кто здесь? — крикнула она. — Покажись! — Ответа не последовало. — Не мог же мне показаться голос? — задумчиво спросила она саму себя: — Или всё же мог? Проклятый лёд!

— Ты не сможешь.

Правое ухо обожгло ледяным прикосновением. Сни-Жанна резко обернулась, но ничего, кроме бушующей вокруг вьюги, не увидела.

— Ему уже не помочь, — прошептали в левое ухо.

Снова резкий разворот — никого.

— Кто ты? Покажись! Хватит прятаться! — крикнула она в пустоту.

Из белой пелены к ней шагнул Васс. Выглядел он пугающе: чёрные круги под глазами, бледная до синевы кожа, потрескавшаяся, обнажившая непроницаемо чёрную плоть, бескровные губы и пустые, безжизненные глаза с огромными точками зрачков.

— Что ты… — голос Сни-Жанны сорвался; его она ожидала тут увидеть в последнюю очередь.

— Лгунья, — перебил он охрипшим голосом. — Ты всегда лгала мне. Я слышал от тебя хоть слово правды?

Не дожидаясь ответа, он в один шаг преодолел разделявшее их расстояние, схватил Сни-Жанну за горло и оторвал от земли. Она захрипела, ощутив на шее силу ледяных пальцев.

— Я не врала тебе, Васс. Я… — Сни-Жанна закашлялась, ощутив, что с каждым словом хватка становится всё сильнее, а воздуха — всё меньше.

— Лгунья, — прошипел он и приблизился к ней на расстояние поцелуя. — Надеюсь, ты ненавидишь себя так же, как я ненавижу тебя.

Сни-Жанна смотрела в с детства знакомые глаза, и сердце её сжималось. Он был прав от первого до последнего слова. Она лгала ему, использовала его любовь так, как ей было нужно. И хотя по-другому она, скорее всего, не выжила бы, легче от этого не становилось. Чувство вины захлестнуло её с головой.