Рейс в Обитель Покинутых
Шрифт:
— Нельзя туда лезть! Видишь знак: запрещено это. Ты ж не хочешь, чтобы у нас с мамой были неприятности?
— Конечно, не хочу, папочка. Можно мне леденец? — Девочка завозилась на руках отца, с завистью посматривая на продавца, разгуливающего по площади с коробкой разноцветных конфет на палочке. — Всего один разочек!
— Купи ей, дорогой. — Женщина едва заметно улыбнулась. — Не будем хотя бы в Новый год думать о деньгах. Вспомним хорошие времена!
Мужчина улыбнулся в ответ и достал из кармана горстку монет, посчитал, сокрушённо покачал головой и вытащил кошелёк. Отсчитав нужную сумму, мужчина поставил дочь на землю и протянул ей монетки. Девочка порывисто его обняла и побежала к продавцу, вернувшись
Влад как наяву почувствовал на языке вкус яблока. Этого не могло быть, но тем не менее было правдой — Влад испытывал те же чувства и эмоции, что и девочка перед ним. Как такое могло происходить, он не понимал. Стало жутковато. Её эмоции — наивно-детская, абсолютно чуждая радость бушевала в нём бешеным, сметающим всё на своём пути смерчем, заглушая его собственные, родные эмоции. От кисло-сладкого вкуса яблока на языке затошнило.
— Пойдёмте. На главной площади ещё вчера поставили ёлку. Говорят, она очень красивая. Хочешь посмотреть?
— Очень хочу!
И, взявшись за руки, семья двинулась в сторону арки, освещённой неоновым светом. Девочка вертела головой, с неподдельным восторгом рассматривая красочные витрины. Влад, погружённый в невидимое сражение, неосознанно делал то же самое.
— Ой! Смотрите, смотрите! Какая красота!
Вырвавшись из рук родителей, девочка подбежала к витрине магазина игрушек и замерла, открыв рот. За толстым стеклом разворачивался целый спектакль. Под тёмно-синим ночным небом по заснеженным полям в облаке разноцветного пара мчался игрушечный паровоз, похожий на тот, что был на вокзале. Пейзаж на заднем фоне то и дело менялся. Заснеженные поля закончились, и теперь паровоз летел в полной ярких звёзд ночи, сверкая хромированными деталями. Через несколько секунд витрина погрузилась в непроглядную темноту. Откуда-то сверху спустились два луча света, выхватив из мрака игрушечный паровоз. Освещённые лампочками бока играли в свете прожекторов. К задней части паровоза тонкой цепочкой было прикреплено миниатюрное серебристое колечко с розовым камнем в форме цветка.
Влад и девочка, не отрываясь, рассматривали искрящуюся игрушку. Владу вдруг невыносимо захотелось её получить.
Девочка, увидев на ценнике четырехзначную цифру, приуныла.
— Пойдём, дочка. Он нам не по карману теперь. Прости… — Отец поднял её на руки и понёс прочь.
Влад пошёл было за ними, ощущая, как щемит сердце и хочется плакать, но вдруг заметил высокого старика с короткой седой бородкой. Он выделялся среди серой безликой толпы ярко-алым шарфом, повязанным вокруг шеи. Старик заметил печаль ребёнка и, достав блокнот, сделал в нём пометку. Влад попытался заглянуть в его записи, но голова закружилась и уже почти привычно потемнело в глазах. Его рука в попытке найти точку опоры опёрлась о ближайшую витрину, но толстое стекло исчезло вместе с видением. Влад потерял равновесие и кубарем вкатился в магазин игрушек, чудом ничего себе не повредив. В груди зашевелился проснувшийся холод.
Влад с трудом поднялся на ноги. В голове снова возникли мысли о медленном отравлении. Галлюцинации, конечно, могли быть симптомами, но слишком уж они были реалистичными. И эти эмоции, которые почти физически ощущались, как свои…
Тряхнув головой, он заставил себя не думать об этом. У него была цель. И раз уж всё равно он попал в магазин, Влад собирался осмотреть его и подняться на крышу. Вдруг небо было ниже, чем казалось с земли.
В центре первого этажа на полу в осколках игрушек и гирляндах лежала поваленная пластмассовая ёлка. Под ногами захрустело стекло, когда Влад, осторожно обойдя покосившиеся стеллажи с ветхими плюшевыми медведями, зайцами и куклами, смотрящими в никуда потрескавшимися тусклыми глазами, нашёл лестницу на второй этаж. Поднимаясь, он
Ледяной комок в груди шевельнулся, перед глазами поплыли круги, по лицу потекло что-то тёплое, на губах появился неприятный металлический привкус. Влад вытер лицо рукавом и с удивлением уставился на красные пятна — у него носом пошла кровь. Не думать об отравлении с каждой секундой становилось всё сложнее. В глазах потемнело, волной накатилась слабость, он быстро опустился на верхнюю ступень винтовой лестницы, рассматривая кусочек прошлого через металлические столбики перил. Его затопила отчаянная тоска.
Магазин наполнился светом, гомоном и музыкой. Ровные ряды стеллажей, заполненных игрушками, обрамляли главное украшение зала: пушистую изумрудно-зелёную ёлку, упирающуюся вершиной в потолок. На её ветвях висели большие светящиеся шары и километры дождика, а с потолка крупными хлопьями падал снег. Он медленно кружился в воздухе под неощутимыми порывами ветра и красиво ложился на пол, сверкая и переливаясь в свете разноцветных лампочек. Вместе со снегом в воздухе парили серебряные и золотые снежинки размером с ладонь. Они хаотично, словно солнечные зайчики, летали по залу, то падая к самому полу, то взлетая под потолок. Одна снежинка зависла прямо напротив Влада и закружилась вокруг собственной оси, словно поддразнивая. Он протянул руку, чтобы её схватить, но пальцы прошли насквозь, не ощутив сопротивления. Потревоженная нежданным вторжением снежинка отпрянула, замерев над головами покупателей.
Около лестницы, на которой сидел Влад, было оборудовано место Деда Мороза. Актёр, его изображающий, гордо сидел в высоком кресле с красной обивкой и позолоченными подлокотниками. Вокруг собралась толпа детей. На его коленях сидел румяный мальчик в зелёной куртке и что-то рассказывал, размахивая руками.
Поискав взглядом главную героиню своих видений в магазине, Влад увидел её на улице. Она стояла, прижав ладони к стеклу, и смотрела на паровоз. Вдруг к нему подошёл один из продавцов и забрал игрушку. Владу невыносимо захотелось плакать. По щеке девочки побежала слезинка, она с грустью проводила паровоз взглядом и, повернувшись, чтобы уйти, столкнулась с высоким седобородым стариком в красном пальто и шапке, обитой мехом. Девочка робко посмотрела на него и прошептала извинения. Старик присел рядом с ней и вытер её слёзы. Улыбнувшись, он ей что-то сказал.
Отчаяние отступило, сменившись робкой надеждой. Влад устало прислонился лбом к холодному витому столбику. Настроение девочки менялось с ужасающей скоростью: радость, печаль, отчаяние, надежда — и всё это в считанные минуты. Попытки отгородиться снова и снова оканчивались неудачей. Он что есть силы напрягался, стараясь противостоять напору, но проигрывал, сам не понимая почему. Влад устал и прекратил бороться, расслабился, позволяя чужим чувствам течь сквозь него. И бурная горная река неожиданно успокоилась, превратившись в кроткий ручей. Влад понял, что победил. Чужие чувства текли по кромке сознания, давая возможность заглянуть в них и ощутить, но не затмевая его собственные эмоции.
Девочка кивнула и, мотнув головой, зашмыгала носом. Старик взял её за руку и потянул за собой. Когда они вошли в магазин, Влад двинулся следом. В глубине зала он увидел их, сидящих на низком диванчике.
— Не плачь, внученька. — Старик погладил девочку по волосам. — В канун Нового года сбываются все-все желания, и твоё не станет исключением. Расскажи мне, что ты хочешь получить в подарок от дедушки Мороза!
— У меня нет денег. Мне не положены подарки, мама и папа теперь не могут заплатить за них.