Резерв высоты
Шрифт:
– Тяжело было, товарищ старший лейтенант, все-таки друга сбили.
– Кому легко? Ты думаешь, Богданову легко? Надеюсь, твой друг тоже почувствовал, что война - серьезное дело. Прав командир полка, когда упрекал Богданова в том, что эскадрилье везло, беда стороной обходила. Мы и успокоились. А кое-кто зазнался. Вот и не выдержали в трудной схватке. Но не в удаче дело, а в нас. Верно говорил Богданов, мы не были готовы к войне и, самое главное, ненавидеть врага не научились. Запомни, Фадеев: надо учиться ненавидеть
Глава IV
1
– Надежда Петровна! - с порога застрочила Вика. - Я была в университете. В комитете комсомола сказали, что на днях мы тоже поедем на фронт!
– Как на фронт? Зачем? Что ты говоришь, Виктория, одумайся!
– Да, поедем на фронт, рыть окопы. "Все комсомольцы - на оборонительные сооружения!" - это лозунг нашего райкома.
– Я что-то не припомню, чтобы когда-нибудь женщины рыли окопы. Это мужское, если хочешь, солдатское дело. Я не пущу вас, - сказала Фролова-старшая.
– Надежда Петровна, как это вы не пустите, когда этого требует обстановка?
– Какая обстановка?
– Ну как же? Немцы уже перешли через Днепр, скоро будут здесь!
– Ну и что же?
– Как "что же", Надежда Петровна! Что вы говорите!
– Я знаю, что говорю, - как всегда, ровным голосом ответила Надежда Петровна.
– Вика, пойдем на улицу, - позвала подругу Нина.
Как только они оказались за порогом квартиры, Нина попросила:
– Слушай, повтори толком, что ты сказала маме?
– Собираются отряды самообороны, чтобы помочь Красной Армии защищать город, - взволнованно говорила Вика. - Первым делом они едут рыть противотанковые рвы.
– Тогда срочно в райком комсомола! - сказала Нина. - Необходимо узнать порядок отъезда!
В райкоме комсомола их включили в списки добровольцев, объяснили, когда и где собирается отряд самообороны, какие взять с собой вещи, одежду, запас продуктов. Полные новых впечатлений, девушки вышли из райкома.
– Давай зайдем к Шуре Тропининой, - предложила Нина - позовем ее, может быть, и она захочет поехать с нашим отрядом.
– Она в трауре сейчас.
– Что случилось?
– Прислали письмо из части. Глеб не вернулся с боевого задания.
Они шли молча. У Шуры дома никого не оказалось. Подруги оставили записку и направились домой, обсуждая по дороге свои девичьи дела.
– Тебе Фадеев пишет? - спросила Вика.
– Вчера получила первое письмо, - ответила Нина и поинтересовалась: - А тебе Сергей?
– Два прислал.
– В стихах?
– Есть и стихи, но больше пишет о воздушных боях. Я так боюсь за него!
– Да, им нелегко! Мы многого не знаем. Но когда фашисты летают над нашими городами, я тревожусь не столько за себя, сколько за Толю, Сергея... Ведь они каждый день
– Вот бы увидеть наших ребят в небе, хоть одним глазком!
– Фантазерка ты, Вика!.. А вообще я тоже об этом мечтаю!
Едва они переступили порог, Надежда Петровна приступила к допросу с пристрастием, и трудно сказать, чем бы закончился этот разговор, если бы не появился отец Вики.
– Здравствуйте, Надежда Петровна! - Галантно раскланиваясь и пожимая протянутую руку, Иван Григорьевич задал вопрос: - Не у вас ли мой пострел?
– Здравствуйте! Где же ей быть? Намутила воды, подбила Нину, и сейчас они собираются "на фронт" - рыть окопы!
– С ума сошли девчонки!
– Я тоже так думаю.
– Ох, доберусь я до нее! Никаких окопов! Завтра из города отправляется последний эшелон наших рабочих с семьями. Поедем на восток. Немцы переправились через Днепр, глядишь, скоро на подворье будут.
– Зачем же тогда рыть окопы?
– Окопы рыть надо. Землю нашу от фашистов защищать надо. Но завод наш за Урал эвакуируется. С директором завода я договорился, он нам на три семьи половину теплушки отводит.
Надежда Петровна удивленно посмотрела на него.
– О чем вы говорите? Что значит - эвакуироваться? А квартира, библиотека, вещи? Куда все это девать? Не оставлять же на произвол судьбы?
– Надежда Петровна, не о квартире и вещах сейчас следует, беспокоиться, о жизни надо думать! Немцы придут, нас с вами уничтожат в первую очередь. Меня как старого большевика, вас как жену генерала Красной Армии.
– Вы уверены, что они действительно расстреливают жен командиров Красной Армии?
– В первую очередь коммунистов, комиссаров, генералов, потом их жен...
– Они этого не сделают, они культурные люди!
– Разве вы не читаете газет, не слушаете радио, Надежда Петровна?
– Это пропаганда, она ведется для воспитания ненависти у солдат.
После этих слов Нина выскочила из кабинета и, обращаясь к матери, заговорила возмущенно:
– Мама, неужели ты не видишь, что фашисты несут с собой смерть? Не от хорошей жизни тысячи людей уходят на восток. Ты посмотри, что происходит в городе!
Викина мама и бабушка должны были ехать с эшелоном, Вика же воспротивилась, пообещала приехать к родителям позже. Перед самым отъездом взбунтовалась и бабушка.
– Никуда я не поеду, останусь дома с внучкой, - заявила она.
Уговоры не помогли. Иван Григорьевич, прощаясь, обнял мать. Вике сказал: "Приезжай поскорее, неслух" - и, расстроенный, вышел из дома.
Проводив эшелон, девушки возвращались домой. Они решили ночевать у Нины и попытаться еще раз поговорить с Надеждой Петровной. Открыв дверь квартиры, Нина неожиданно увидела перед собой улыбающуюся молодую, красивую женщину.