Резерв высоты
Шрифт:
– Тетя Эльза! - обрадованно воскликнула Нина. - Какими судьбами, откуда?
– Отдыхали в Крыму, началась война, пытались вернуться к себе в Таллин, но мужа направили в Севастополь. Он принял корабль. Я жила на берегу, а он то в походах, то на рейде. Неделю назад вернулся из осажденной Одессы, убедил меня уехать из Севастополя, потому что его корабль тоже будет находиться теперь в другом месте. Вот я и приехала к вам. Куда же мне еще деваться?
– Если бы вы знали, как я рада! - сказала Нина. - Вика и я завтра уедем рыть
Надежда Петровна накрыла стол и попросила Вику:
– Сходи пригласи свою бабушку.
Через несколько минут в квартире появилась седая, небольшого роста женщина с живыми, когда-то черными глазами, подтянутая и шустрая. Это была бабушка Вики - Елизавета Петровна. Все вместе прошли в столовую. Старушка окинула взглядом стол, улыбнулась.
– Люблю, Наденька, у тебя посидеть, полакомиться. Ты у нас большой мастер по этой части.
– Спасибо, Елизавета Петровна, за добрые слова. - Надежда Петровна любила, когда к ним заходила эта с виду простая, но такая мудрая женщина. К ее словам прислушивались, она умела постоять за себя, но и других понапрасну не давала в обиду.
– Где же наши девушки-ласточки? - спросила Елизавета Петровна.
– В кабинете, готовятся к отъезду.
– Молодцы девчонки, на доброе дело идут.
Надежда Петровна, хотя в душе и не была согласна с Елизаветой Петровной, ничего не сказала.
– Мама, мы готовы, - заявила Нина, появившись в столовой.
Подруги уселись по одну сторону стола, Эльза с бабушкой - по другую, а хозяйка дома заняла свой, как любил говорить Дмитрий Федорович, командный пункт.
– Угощайтесь, пожалуйста, - пригласила она. - К сожалению, это все, что осталось от старых запасов. Даже вина не могу подать сегодня.
– И не надо, Наденька. И в добрую-то пору пить его без дела ни к чему, а сейчас тем более, - успокоила ее старушка.
– Но ведь у нас гостья, Елизавета Петровна. Как же без вина?
– Я думаю, она не осудит. Верно, дочка?
Эльза мило улыбнулась и кивнула в знак согласия.
– А мы с вами, Наденька, и с вами, Эльзушка, завтра, как уедут девочки, давайте займемся заготовкой продуктов - предложила Елизавета Петровна.
– Разве не будет системы снабжения? - снова удивилась Фролова.
– Я, Наденька, твердо убеждена: немцы будут нас не снабжать, а грабить, - заявила Елизавета Петровна. - Никакая война без грабежа не бывает, - пояснила она. - Вспомните, сколько банд всяких было в гражданскую войну - кто хотел, тот и грабил. А сейчас на нас такие супостаты идут! Завтра встанем пораньше - и на базар. Люди уезжают, продукты за полцены можно купить. Если денег не хватит, выменяем на какие-нибудь вещи.
Надежда Петровна переглянулась с сестрой, но спорить не стала. А старушка все приговаривала:
– Добрая ты хозяйка, Наденька, вкуснота-то какая! Елизавета Петровна, несмотря на преклонный
– Воздушная тревога, Надя! - испуганно воскликнула Эльза.
– Не бойся, дорогая. Самолеты много раз летали над городом, но бомбежек не было, им не до нас.
– Как знать? В Севастополе мы на животе все мостовые исползали. Застанет в пути бомбежка, бомбы рвутся, здания рушатся - куда деваться? Падаешь на землю и в ужасе ползешь под разрывами бомб, пока не укроешься где-нибудь. Бравада может дорого обойтись. Давай лучше спустимся в бомбоубежище!
– Пусть девочки сбегают и узнают, что и как. Я думаю, нам нечего волноваться, - ответила Надежда Петровна.
Нина с Викой мгновенно выскочили из-за стола и понеслись на улицу. Около их дома, задрав головы вверх, стояли люди и оживленно перебрасывались фразами:
– Летит, летит, смотрите! - раздалось несколько голосов. Нина всматривалась в темное неприветливое небо, и ей стало не по себе. Там враг, с ним надо бороться. Может быть, как раз сейчас это выпало и на долю Анатолия...
В темной густоте неба пропал, но затем снова мелькнул, освещенный прожекторами, стервятник. Неистово заговорили зенитки. "Сейчас собьют, наверняка собьют, - подумала Нина. - Так и надо, хорошо, если собьют!"
Но блестящая металлическая точка все реже и реже возникала в лучах прожекторов, потом и вовсе исчезла. Подруги, разочарованные, вернулись домой.
– Загуляли вы что-то, мы уж успели и сухарей насушить, - упрекнула их Елизавета Петровна.
Нина взволнованно заговорила о том, как прожектора ловили немецкий самолет, и неожиданно замолчала, снова вернувшись к своим мыслям об Анатолии. Никто ни о чем не спрашивал, наступила тишина. Первой ее нарушила Елизавета Петровна.
– Ну, спасибо, Наденька, пошла я, - сказала она.
Вика последовала за ней, но скоро вернулась, прихватив с собою кое-что из вещей нужных на завтра. Девушки быстро убрали стол и вымыли посуду.
Утром все поднялись рано. Нина внимательно слушала последние наставления матери. Прощаясь, девушка прижалась губами к материнской щеке. Господи, что с ней будет, если в город войдут немцы?!
По взгляду, слегка отсутствующему, по напряженной, скованной походке Нина поняла, как тяжело переживает мать этот отъезд, и, нарушив сложившийся в семье обычай, крепко поцеловала ее в губы, уткнулась в плечо. Мать и дочь на мгновение застыли от нахлынувших переживаний, потом Надежда Петровна положила руки на плечи дочери и тихо сказала, глядя ей прямо в глаза: