Резервация монстров 2. Одна из них
Шрифт:
Нет, это неправда. Этого не может быть… Это просто дурной сон. Он мне его внушил. Да, так и есть. Сейчас я проснусь, и ничего этого не будет. Сейчас я проснусь…
15
Я снова стояла на снегу, но холода не ощущала, несмотря даже на то, что была в легком летнем платье и совсем без обуви. Наоборот, было странно тепло и солнечно в этот тихий зимний день.
Солнечные блики превращали выпавший за ночь снег в россыпи драгоценных
Возле ног возвышался небольшой снеговой холм, с выглядывающей из него желтоватой ручкой тонкого костяного ножа. Я опустилась на колени, почти по пояс погрузившись в снег, и отчаянно принялась разгребать рассыпчатые ледяные блестки, но они просыпались, беспощадно утекая сквозь пальцы, как стеклянный бисер с шелестом опадали обратно, ослепляя меня своим сказочным сиянием. Я бесконечно долго раскидывала их в стороны полными горстями только для того, чтобы обнаружить, что сугроб был пуст. Лишь рукоятка печально знакомого ножа торчала из небольшого старого пня, продырявив лежащую на нем куртку. Я недоуменно смотрела поочередно то на пень, то на нож, то на куртку, и не понимала, что все это значит.
Рядом остановилась чья-то фигура, загородив солнце, и я медленно подняла голову, щурясь на яркий свет, обрисовавший высокий мужской силуэт.
— Что ты ищешь? — Спросил голос, эхом отдававшийся в голове.
— Я ищу…
А кого же? Я и сама не помню. Да что со мной такое… Мысли ускользают, разбегаются, стоит мне только сконцентрироваться на одной, единственно важной. А он всё молчит в ожидании.
— Я ищу…Кажется, его… Свою любовь.
Тихий смех, блеск снежинок в чужих волосах, тепло, идущее откуда-то сверху.
— Его больше нет. Теперь я твоя любовь, идём со мной.
Гер протягивает мне руку, я смотрю на нее, понимая, что что-то сильно не так, что это всё неправда. Его рука в крови, а значит, этот мужчина снова меня обманывает.
Не бывает теплого снега, не бывает такого яркого солнца зимой, не бывает предателей, способных любить, а любовь… она не умирает. Как и Кти.
Кти… Ктиаран. Мне нужен Ктиаран!
Вспышка осознания озаряет меня изнутри, и одновременно горячая воздушная волна попадает в легкие. Жадно вдохнув, будто выныривая из глубины, я распахиваю веки, и вижу над собой стеклянный купол регенератора, а за ним бледное лицо и черные холодные глаза убийцы, что смотрит на меня, не отрываясь с тяжелым и печальным выражением. Но мне его ничуть не жаль. Ты сам все испортил, Гер. Растоптал, уничтожил, вымарал в крови. И больше ничего не вернуть. Ты наплевал на свой последний шанс. Лучше бы это тебе остаться там, на снегу, я бы ничуть не пожалела, а теперь…
Я снова провалилась в кошмар, в котором тонула, беспомощно захлебываясь в черной, как моя тоска глубине. А после снова и снова пыталась открыть глаза, чувствуя, как он пытается напоить меня водой со странным привкусом, и я из последних сил выплевываю ее ему в лицо, и наблюдаю алые капли, словно слёзы, ползущие по его щекам, такие
И всегда со мной был он, отговаривая, высмеивая, отвлекая, хватая за непослушные руки… Пока я ему наконец не поверила, совсем забыв о том, кто я, и что я, собственно, вообще тут делаю, в этом странном лесу, по колено в теплом бриллиантовом снегу возле странного пня с торчащим из него ножом.
— Здесь никого нет, Рин, идем домой.
А где он, этот дом, и как покинуть это место? Отсюда, из этого королевства снежной пыли просто не было выхода. Только бесконечные одинаковые деревья, белый ослепляющий снег и сугробы, сугробы, сугробы… Единственный выход, который я хотела бы найти, был тот, что увел бы меня подальше от назойливого гипнотизирующего голоса, вводящего в транс, заставляющего забыть кто я, зачем я, и что это за странное место… Единственный выход это…
— Проснись, Рин.
А разве я сплю?
— Проснись!
Что?
—Проснись!!
Да, наверно, так и нужно сделать. Скорее всего, это и есть тот выход, что мне нужен. Здесь я ничего не добьюсь. Этот снег, этот голос… Они сводят с ума. Нужно проснуться, скорее проснуться, чтобы окончательно не утратить себя, чтобы найти, чтобы понять, чтобы попробовать спасти, чтобы отомстить…
И я открываю глаза.
*
— Наконец то.
Повернув голову на звук, я не удержалась от глухого стона. Тупая пульсирующая боль отозвалась где-то внутри головы, заставив на мгновение снова прикрыть глаза.
— Это действительно ты?
— М-м-м… Не знаю… наверное. — Мой голос был совсем не моим, хриплым и надтреснутым, каким-то больным.
— Это уже тридцатое утро, и было бы неплохо если бы на этот раз ты была собой, а не той куклой-зомби, в которую тебя так талантливо превратили…
— Фуня?
И правда, на глянцевой поверхности прикроватной тумбы рядом со стаканом рубиновой жидкости восседал именно он, во всем своем шерстяном великолепии. Мой маленький друг.
При звуке своего имени тот с энтузиазмом заерзал на тумбочке.
— Уф! Ты вспомнила! Значит на этот раз это действительно ты! А это значит, что кровь наконец восстановилась, и сыворотка всё же помогла. Слава мутантам! Ктиаран был прав!
Ктиаран… Я с силой, до боли, протерла глаза, и с удивлением уставилась на свои мокрые пальцы. Ктиаран!
Челюсти сжались так, что заболели скулы. Ктиаран.
— Фуня…
— Все еще здесь! — Отозвался зверек, радостно носясь уже по покрывалу.
— Ты что-нибудь знаешь про него?
Тот нахмурил острую мордочку, застыв возле моей руки.
— В последний раз, когда я его видел, он умирал на снегу в компании своего брата…. Но на следующее утро их обоих там уже не было.
??????????????????????????
Не было… Не было? Не было!!! Я вскинулась, почувствовав, как сердце начало свой стремительный разбег.
— А следы?! Ты видел следы??!
— Что-то такое было, да.
Я закрыла лицо руками, глубоко дыша, но нетерпеливый голос Фуниана не дал мне искупаться в лучах робкой, но такой сладкой надежды.
— Рин.