Реждана
Шрифт:
– Моя мать никогда не говорила мне о вас, - словно бы извиняясь за свою неосведомленность, начала Реджана.
– Сейчас я словно бы попала в другой мир и он кажется мне настолько необычным, насколько необычно встретить человека, который столь хорошо бы разбирался в людях.
Это был завуалированный, скрытый комплимент Дорэ, который она с благодарностью приняла, коротко кивнув Реджане. А затем она сказала:
– Вы можете приходить сюда, когда хотите. Я полагаю, что ваш отец настаивает, чтобы вы продали это здание, но у вас есть хорошая возможность узнать о том, о чем не подозревали многие. Ваша
Последнее слово заставило Реджану взглянуть в пронзительно голубые глаза Дорэ, встречая спокойный и понимающий взгляд. Дорэ сделала паузу, перед словом “мать”, это заставило Реджану думать о том, что Дорэ могла лучше всех знать Мариану Фьоре, так, как даже сама Реджана никогда не узнает. Это был почти ревностный взгляд на Дорэ, однако Реджана понимала, что скорее всего женщина имеет ввиду более теплые отношения, чем реально материнство.
– Я обязательно приду, Дорэ - пообещала Реджана.
– Вы ведь не против, если я приду именно к вам?
– Буду только рада, мисс Фьоре - искренне ответила Дорэ.
Когда Реджана вышла на улицу ее сердце колотилось как бешеное. Не смотря на то, что встреча прошла более чем хорошо, последние слова о том, что: “Ваша мать была нам здесь не просто хозяйкой, она была нам как сестра”, заставляло Реджану ревновать, ведь она была единственным ребенком в семье Фьоре и хотела бы, чтобы так осталось навсегда. Но более важным было то, что ей понравилось общество Дорэ и уходить не хотелось категорически. Ведь неизвестно на самом деле, когда она вернется. Если вернется. Нужны было поговорить с отцом и разговор не предполагал ничего хорошего.
Реджана подняла голову, когда ощутила, что кто-то смотрит на нее. И правда, из окна второго этажа “Дома Страсти”, на нее смотрела Дорэ. Взгляд был хмурым и невеселым, но от него у Реджаны побежали мурашки по спине и пришлось поднять ворот пальто и ускорить возвращение домой.
========== Глава 3. Открытие. ==========
Флоренция удивительно преображалась в ночное время суток. Если при свете дня можно было разглядеть на лица прохожих всю гамму ощущений жизни, то ночь все это скрывала под шалью темноты.
Реджане нравилось гулять в саду именно ночью. Бьянка не часто сопровождала ее в этом увлечении, предпочитая светские поэтические вечера, на которых она неизменно знакомилась с красивыми молодыми джентльменами, чтобы потом было что рассказать подруге.
Иногда Реджане думалось о том, что она не от мира сего. Конечно же, ей как и многим хотелось встретить любовь на всю жизнь, завести детей, но… Она понимала, что встретить достойного человека еще тяжелее, чем достойного друга, который бы понимал ее потребности. И хотя отец часто говорил ей, что она просто еще не знает жизни и ее законов, Реджана была уверена, что знает гораздо больше, чем ее отец, просто потому что смотрит на мир взглядом человека, которому не нужны обещания, которому нужны действия в тот самый нужный момент.
Наивности в Реджане было ровно столько, сколько и нарочитой взрослости для образованной девушки ее возраста. Мать Реджаны говорила, что взрослым человек становится тогда, когда видит мир сквозь призму собственных успехов и ошибок, а не тогда, когда ему говорят что делать, говорить и одевать.
После
Самое потрясающее, что было в этих мыслях, это факт того, что Реджана будучи девственницей не мечтала попасть в объятия мужчины в “Доме Страсти”. Она хотела, чтобы ею владела лишь Дорэ. Так, как она несомненно могла завладеть, беспредельно любым человеком, будь то мужчина, женщина или ребенок.
Возможно поэтому ночью в саду Реджана придавалась мечтам о том, как однажды спустя много лет она сможет себя такую вспомнить и посмеяться над глупыми мечтами юной сеньоры. Но на данный момент такие мечты пленили ее более, чем крепкий сон или интересная книга, даже не смотря на то, что Реджана предполагала, что путь к сердцу Дорэ лежит не столько через удовольствия, сколько через обещания не продавать “Дом Страсти”.
– Вот ты где!
Восклицание смешанное с задорным торжеством напугало девушку. Она вмиг вскочила с насиженного теплого места на лавке и обернулась на голос.
Это был Джанлука. Милый друг, который был по уши влюблен в Реджану. Скорее всего он какое-то время наблюдал за ней из-за кустов гибискуса, который обрамлял небольшой сад при доме Фьоре.
– Джанлука! Что ты здесь делаешь?
Парень весь сиял как начищенный сольдо*, и явно находился в приподнятом настроении. Реджана иногда замечала за другом такую перемену, которую она проницательно списывала на то, что Джанлука был весьма скромным молодым юношей и для храбрых действий ему нужно было выпить немного вина или бренди. Сейчас было похоже на то, что смелости он взял как раз у своего друга-винодела Карло Гуччини, с которым они вместе хотели поступать в музыкальную консерваторию.
– Спешил к тебе, - порывисто подошел к ней юноша.
– Хотел тебе сказать, что…
Реджана уже с первых слов поняла о чем пойдет речь в разговоре и поспешила пресечь его на корню, резко подняв руку и приложив ее тыльной стороной на губы молодого ухажера.
– Не надо, Джанлука.
Парень покорно замолчал, вглядываясь в любимые глаза, ища в них кто-то, что освободит его от мук безответной любви. Но взгляд Реджаны был томен и спокоен, словно бы она была к нему совершенно равнодушна и ей было все равно, что его сердце готово выскочить из груди и разбиться на миллион маленьких осколков.
– Я знаю, что ты хочешь сказать, - все же произнесла Реджана.
– Но ты так же знаешь, что между нами есть связь, но она не такая, какую бы тебе хотелось. Милый, Джанлука, ты же мой самый верный друг!
Она вдруг отняла руку от его губ и тут же поцеловала молодого человека в щеку, заставляя парня еле сдержаться, чтобы не обнять Реджану, совершенно не по-дружески.
– Ох, - выдохнул он, разочарованно.
– Реджана…
– Более ничего не говори. Ступай, уже поздно. Если отец увидит тебя подле меня в полночном свете, я более никогда не смогу с тобой заговорить при нем. Ступай.