Режим черной магии (Санкция на черную магию)
Шрифт:
— Ты должна снова стать большой. Здесь слишком холодно для тебя.
— Я в порядке, — сказала я, соврав.
Почувствовав острый взгляд Дженкса, Пирс снял свое пальто и накинул его на меня. Я хотела возразить, но оно было теплым и пахло одновременно им и садом. Аромат красного дерева усилился, когда я плотнее запахнула пальто, и Дженкс посмотрел на колдуна. В его глазах впервые блеснуло нечто иное, нежели горе.
— Ты оказался ниже, чем я думал, став моего размера, — произнес он сухо. Его внимание обратилось к его дому, когда странное причитание по умершей усилилось. Огонь проел потолок,
— Может, мне стоит ударить тебя сейчас за то, что ты заставишь Рэйчел плакать.
— Я не заставлю ее плакать, — с негодованием возразил Пирс.
Крылья Дженкса слегка поднялись, став красными из-за усилившегося кровообращения и жары.
— Конечно, заставишь. Это делают все ее парни. Почему ты должен отличаться от них?
— Потому что я — это я, — ответил он.
— Пирс мне не парень.
Нахмурившись, я переступила с ноги на ногу и посмотрела на Айви, стоявшую в хороших шести футах от горящего пня. Ее челюсти были напряжены, ноги — широко расставлены, руки она поставила на бедра, и ее выражение как бы говорило: «пусть только Ковен посмеет побеспокоить нас». Для других она выглядела так, будто вместе с Кери занимается костром в саду, не обращая внимания на похороны и на фэйри, разбежавшихся по саду как, ну, как фэйри.
— Наверное, тебе стоит идти, Пирс, — сказала я, глядя на небо. — Солнце почти село. Сейчас ты считаешь, что убежать от Ала трудно, я же думаю, что это невозможно, когда ты ростом всего четыре дюйма.
Пирс посмотрел на меня исподлобья.
— За всю свою жизнь я не встречал ведьмы, которая так же, как и ты, боялась бы быть похищенной демоном. Ал не побеспокоит меня. Я слежу за тобой. Он не сможет меня тронуть, иначе Тритон заберет его… эээ. Не важно, — пробормотал он, и его лицо покраснело.
Скривившись, я развернулась к огню. Я подумала о необычности того, что огонь выглядит как всегда, не смотря на мой рост. Позади меня раздалось слабое шуршание ткани, и я обернулась к шелковой нити, извивающейся над землей. Это был Сидерал, и когда он спустился по нити вниз, Дженкс плюнул на землю.
Двигаясь едва различимо, Пирс украдкой придвинулся ко мне.
— Они мне не нравятся, — сказал колдун, глядя на гораздо более высокого фэйри.
Пирс и я были размером с пикси, что делало фэйри выше нас на два дюйма. Или на две ноги, как выражались пикси.
— Да, и мне тоже, — сказала я, вспомнив тот отравленный дротик, который Пирс выжег из меня. Но когда Дженкс достал свой меч, я почувствовала беспокойство.
— Полегче, Дженкс, — пробормотала я, не желая повторения этого утра. — Давай послушаем, что он хочет сказать.
Сидерал опустился на ноги, его выражение было болезненным, когда он пошевелил плечами и поправил свою рваную, словно паучья паутина, одежду. Он выглядел так, будто чувствовал какую-то вонь, его губы разошлись, демонстрируя зубы, как у вампира. Честно говоря, с их бледной кожей, длинными лицами и этими зубами, предназначенными, чтобы есть насекомых, фэйри были самыми страшными внутриземельцами, которых я когда-либо видела.
— Я бы поблагодарил тебя за то, что ты выпустила нас из тюрьмы, но это покажет мою слабость, — сказал
— Я бы извинилась за то, что сожгла ваши крылья, но это покажет то же самое, — отозвалась я, желая, чтобы Дженкс отошел немного назад, но понимая его. Они убили его жену.
— Ты… я должен был перерезать тебе глотку! — закричал Дженкс, его крылья размылись, когда он мгновенно поднялся над землей. — Вы убили мою Маталину!
Фэйри снова обнажил свои зубы, и я почувствовала панику.
— Дженкс, это я виновата, что Маталина погибла, — сказала я. — Это из-за меня они напали. Прости меня! Если бы я могла вернуть… — я закрыла глаза, медленно моргнув и стараясь не заплакать. Черт возьми, это все была моя вина.
Лицо Дженкса тут же посерело.
— Это не то, что я имел в виду.
— Но это правда, — заметила я, не зная, что я могла бы сделать по-другому… не считая убийства фэйри. — Они бы никогда не напали, если бы не я.
Пирс незаметно приблизился к Дженксу, следя за напряжением между Сидералом и пикси.
— Дженкс, — сказал он осторожно. — Мы можем поговорить с тобой наедине?
Дженкс нахмурился, явно осознавая, что Пирс пытается разделить их. Его угловатые черты лица были напряжены, его пальцы двигались на рукоятке меча. Сидерал зашипел, и я посмотрела на Дженкса умоляюще.
«Не надо, пожалуйста, больше не надо. Только не сегодня».
Внезапно Дженкс развернулся и неловко пошел прочь, опустив голову. Пирс положил руку ему на плечо и ушел вместе с ним, его голова была близко, пока он говорил. Испытывая беспокойство, я повернулась к Сидералу, вновь удивленная его высоким ростом. Представьте семифутового ( 2 м 14 см)худощавого вампира в белой рваной одежде и с двумя рядами острых зубов, и вы меня поймете.
Сидерал наблюдал, как горит дом Дженкса, его лицо выражало растерянность.
— Никогда бы не подумал, что он сожжет свой дом. Наверное, пикси все-таки могут быть цивилизованными.
Гнев заворочался во мне. Дженкс сжигал не свой дом, он сжигал свое прошлое.
Я прочистила горло, и Сидерал посмотрел на меня, его темные глаза отражали огонь и казались красными, как глаза демона, но с круглым зрачком.
— Должны ли мы уходить? — спросил Сидерал, когда наши глаза встретились. — Обрекаешь ли ты нас на медленную смерть? Смерть от голода или холода зимы?
Его внимание скользнуло к Дженксу и Пирсу. Вполне вероятно, они слышали нас благодаря подслушивающему заклинанию Пирса.
— Мммм, — сказала я, посылая Пирсу взгляд, заставивший того поежиться. — Ты не хочешь присесть?
Сидерал вздохнул.
— Должно быть, плохие новости, — сказал он. — Я никогда не прошу никого присесть, пока не собираюсь сказать что-то плохое.
Слабая улыбка скривила мои губы, и я направилась к лавочке размером с пикси. Неподалеку стояли ткацкий станок и цистерна, где Маталина вымачивала гнезда пауков для паутины. Это заставило меня упасть духом. Скамейка была слишком мала для Сидерала, и после того, как он посмотрел на нее и предпочел стоять, я села, задрав одну замерзшую ногу на лавочку, чтобы согреть ее. Ступни моих ног были черными, но меня это не волновало; главное, на них не было демонских меток.