Режиссер Советского Союза 3
Шрифт:
– Это замечательные новости! — после слов генсека минздравовец засиял как начищенный пятак, — Самое удивительное, что подобного удалось достичь совместно четырём ведомствам — Минкульту, Минздраву, Министерству образования и Госкомспорту. Вот что значит, товарищи проявили инициативу и подошли к насущной проблеме нестандартно. А пока предлагаю сделать технический перерыв, чаю выпить и вообще.
На самом деле Брежнев не хотел высказывать кое-какие мысли прилюдно и референт незаметно провёл Суслова в отдельную комнату.
– Леонид Ильич, не могу понять, что здесь происходит? — один из лидеров партии
– Это упущение вашего ведомства, товарищ Суслов, — голос генсека был максимально сух и даже зол, — Просвещение масс и пропаганда, всегда была частью работ идеологического отдела. Но где-то ваши подчинённые ошиблись. Может, речь идёт о самоуспокоенности или формальном подходе, вы должны разобраться сами. Мы будем в ближайшее время поднимать эту проблему на заседании ЦК. Только я же не первый месяц изучаю доклады, которые готовит товарищ Фурцева. Да, подход со сбором информации и интерпретация некоторых факторов у неё довольно новаторские. Но сейчас точно можно сделать предварительные выводы о настроениях в обществе. К моему несказанному удивлению всё далеко от идиллии. Я давно дал поручение Арвиду Яновичу, и он должен предоставить информацию, собранную по линии народного контроля. Вот и сравним всё вместе. А то получается, что мы гордимся декларируемым «Моральным кодексом строителя коммунизма». На местах же народ плевать на него хотел, а молодёжь постепенно подпадает под влияние западной культуры. Это я выразился грубовато, но если ничего не делать, то лет через десять будет именно так.
– Но мы действительно работаем. Нет речи о формализме, так как современные вызовы и мировые тенденции не дают отделу расслабиться.
– Значит, надо менять методы работы, если доклад Екатерины Алексеевны не будет особо отличаться от того, что представят товарищи из народного контроля. Не мне тебе объяснять, что на самом деле произошло в ЧССР. И одна из основных причин мятежа была в том, что тамошние коммунисты упустили ситуацию. Или сделали это сознательно. Народ же захотел «социализма с человеческим лицом». Кто-то же внушил это людям, и процесс длился не один год. У нас проблем тоже хватает. Начать сейчас закручивать гайки и действовать старыми методами — значит загнать ситуацию в подполье. Здесь я полстью согласен с нашим министром культуры. Но она пусть работает в своём секторе. Задача партии изучить ситуацию глобально и сделать верные выводы. Я не хочу, чтобы советские люди через двадцать лет отказались от социализма, как попытались недавно чехи. Думаю, ты придерживаешься того же мнения.
– Только СССР не Чехословакия и сравнения здесь неуместны. Общую задачу я понял, хотя здесь надо думать. Сделать небольшие послабления, как хочет Фурцева, вполне реально. Может, чего-то пересмотреть в экономике. Но отхода от базовых принципов марксизма-ленинизма не будет! Не для того мы делали Революцию и победили в самой кровавой войне!
После перерыва все расселись по своим местам. Суслов молчал, делал в блокнот какие-то записи и вроде как выпал из рабочего процесса. Слово опять взяла Фурцева.
– Со стороны товарища Андропова прозвучала критика
– А вы не думали, что интерес к истории может привести к всплеску национализма в отдельных республиках. Подобные факты уже есть, но при более массовом появлении ваших кружков и отрядов, их станет невозможно контролировать, — добавил ложку дёгтя глава КГБ.
– В здоровом обществе подобные проявления недопустимы. Может тогда дело не в любителях истории, а гораздо глубже? Что, по-вашему, должно подвигнуть условных татар, казахов или узбеков начать ненавидеть другие нации? Фильм про историю Волжской Булгарии вызвал колоссальный интерес. Многие жители нашей страны даже не слышали про это государство и его уникальные достижения. Я была в Казани и Чебоксарах, где получила много слов благодарности за проявление интереса к истории этих народов. Но почему-то не слышала о какой-то нездоровой реакции, кроме учёных споров. Вот там страсти разгорелись нешуточные. Только подобное может случиться на любом научном диспуте, где разные группы отстаивают своё мнение.
– Товарищи, предлагаю заканчивать столь интересное совещание. По большому счёту многие проекты уже одобрены. Надо кое-что ещё обсудить на заседании ЦК, дабы получить окончательную резолюцию. Пока товарищ Фурцева возглавляет инициативную группу, в составе уже упомянутых четырёх ведомств. Ваша задача остаётся прежней — изучать реальное положение дел, в первую очередь среди молодёжи, и предлагать идеи решения возникающих проблем. Любы инициативы, не идущие вразрез с советским законодательством — приветствуются. Только убедительная просьба — обойдитесь собственными ресурсами, не плодите бюрократию, открыв какой-нибудь очередной НИИ. Пока вам удалось за короткий срок с небольшой группой единомышленников, проделать огромную работу. И в ближайшее время я поставлю вопрос о вашем возвращении в Президиум ЦК, Екатерина Алексеевна. Подобная работа должна быть оценена. А главное — её нельзя бросать, и именно вы будете возглавлять проект. Документально всё зафиксируют в ближайшие дни. Считаю, что если вопросов больше нет, то пора расходиться.
«Сука! — мысленно прорычал Суслов. Услышав про возвращение Фурцевой в ЦК, — Сколько пришлось приложить усилий. Но эта змея опять пролезла наверх, ещё и меня покусала.»
«Опасная сука! — подумал Андропов, — Только если ей благоволит Брежнев, значит, будем искать точки соприкосновения со столь нужным человеком».
«Охренеть! В ведь это должность вице-премьера по социальной политике! Ещё и мощный удар по ведомству Суслова! — подумал бы Мещерский, но он был не в курсе произошедших знаковых событий».