Резидент внешней разведки
Шрифт:
Бедных чеченских боевиков трогать не моги, подумал Нолин, а мирных иракцев десятками тысяч уничтожать точечными бомбометаниями – это демократично, это гуманно и правильно. До того подло, что даже несправедливостью не назовешь. Ну ничего, однажды все переменится и пойдет игра в другие ворота.
Если бы Нолину предложили назвать причины, побуждающие его рисковать жизнью на опасной службе, ему хватило бы этой. Одной-единственной.
2
На подъезде к Дакару джип, сбавив скорость до нескольких километров в час, проехал
– Категорически не рекомендую, Юрий Викторович.
– Почему? – удивился Нолин.
– Согласно местным поверьям, змеи непременно приползают к останкам сородичей, а змей в Африке предостаточно.
– До Москвы не доберутся.
– Но и вы сами пока что не в Москве.
Дружеское предостережение, похожее на замаскированную угрозу?
– Через пару дней буду дышать столичным угаром во все легкие, – беспечно произнес Нолин, хотя притормозить все же не попросил.
Банщиков бросил на него косой взгляд, характерный для больших птиц:
– Разве вы не собираетесь довести поиски до конца?
– Конец, он разным бывает, Петр Семенович.
– Вы кажетесь мне человеком, который признает конец только одного рода. Победный. Разве не так?
– По правде говоря, не очень-то я верю в успех, – признался Нолин. – И что нам даст обнаружение Виткова, живого или мертвого?
– При нем могут оказаться документы, – напомнил Банщиков.
– Чепуха. В наш компьютерный век не проблема напечатать хоть миллион экземпляров контрактов.
– А подписи? А визы, печати, лицензии, декларации?
– За российской стороной дело не станет, – отмахнулся Нолин. – Резину тянут сенегальцы, напуганные случившимся. Виткова устранили не только для того, чтобы сорвать сроки контракта, но и в целях устрашения. Глядите, мол, чернокожие друзья, как легко решаются проблемы подобного рода. Если уж Россия не в состоянии дать отпор, то Сенегалу и подавно не выстоять. Посадим самых упрямых в мешок и перетопим, как котят. – Нолин мрачно усмехнулся. – Американцы не озвучивают этого вслух, но явно подразумевают.
– Американцы? – переспросил Банщиков. – Почему вы подозреваете их, а не кого-нибудь другого?
– Поляков? Украинцев? Эстонцев?
– Ну, есть и другие страны…
– За исключением Франции, в этот регион никто не лезет, потому что Соединенные Штаты объявили его зоной своих интересов.
– Тогда к исчезновению Виткова могут быть причастны французы…
– Согласен. Но при условии, что их президент напросился на прием к госсекретарю США и получил лицензию. Таких сведений пока нет.
– Хорошо, что вы не стали дипломатом,
– Они давно оставляют желать лучшего. И история с похищением – веское тому доказательство. Америка постоянно идет на обострение. И Виткова она нам не вернет. Ни за какие коврижки.
– Значит, выхода нет? – тоскливо спросил Банщиков. Взгляд его был предельно острым и внимательным.
Нолин подмигнул:
– Выход пусть янки ищут. Нам вход нужен.
– Это как?
До сегодняшнего утра у Нолина не было ответа на этот вопрос. Но теперь его посетило настоящее вдохновение.
– Я веду поиски для маскировки, – заговорил он вполголоса. – На самом деле я уполномочен предложить сенегальским партнерам вознаграждение за возврат на исходные позиции. Им щедро заплатят, если они возобновят переговоры. Назовем это государственной премией. Понимаете?
Нолин резко оглянулся, как бы опасаясь слежки или даже присутствия посторонних на заднем сиденье.
– Нет, – прошептал Банщиков, заражаясь его тревогой.
– Фирма «Щит и меч» удаляется с поля, – тихо произнес Нолин. – Сделку осуществит Минобороны без всяких посредников. А чтобы туземцы восприняли замену партнера с пониманием, им пополнят банковские счета. Кроме того, Сенегал получит хорошую скидку на первую партию товара. Все это я разъясню им, как только на меня выйдут заинтересованные африканские лица, а выйти они должны со дня на день, потому что по телефону им уже намекнули, что к чему. Теперь ясно?
– Ясно, – пробормотал Банщиков, останавливая джип. – Яснее некуда. Нас решили бортануть. Кинуть, проще говоря. А кто возместит нам затраты?
– Лично вы потратили хоть копейку из своего кармана? – Нолин внезапно перешел с шепота на полный голос. – Или, может, ваша госпожа Кузина раскошелилась на телохранителей для Виткова? Нет? Тогда помалкивайте в тряпочку! – Нолин позволил себе сорваться на крик. – На чужой шее решили в рай въехать? Не выйдет! – Он погрозил пальцем, после чего начал постепенно смягчать тон. Нолин работал один, поэтому ему приходилось самолично исполнять классические роли как «злого следователя», так и «доброго». – Извините за резкость, Петр Семенович, но накипело, понимаете? Знали бы вы, в какую сумму обойдется российской казне разгильдяйство некоторых деятелей! Сами вы ни при чем, а Кузина? А Витков? Наломали дров, а нам расхлебывать…
– Кашу, – тихо сказал Банщиков, задумчиво поглаживая руль стоящего джипа.
– Что? – не понял Нолин.
– Расхлебывают заваренную кашу, а не наломанные дрова, Юрий Викторович.
– Будь по-вашему. Но если вы кому-нибудь хотя бы намекнете на содержание нашей беседы, то будут вам и дрова на лесоповале, и каша в лагерном бараке. – Нолин придал взгляду мрачную решимость. – Меня, конечно, за разглашение государственной тайны по головке не погладят, но вам вообще головку свинтят или оторвут напрочь. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда трогайте. – Нолин нетерпеливо повел подбородком. – Как-никак мы с вами директора, призванные поддерживать дисциплину на рабочих местах.