Резидент внешней разведки
Шрифт:
– Ну, спасибочки, – приговаривал он, осторожно двигая лопнувшими губами, – ну, уважил.
– Будет тебе наука, – сказал Самойлов, помогая ему встать.
– Знаем мы вашу науку. Основы агентурно-оперативной деятельности?
– Нет. Другая наука. Сегодня я ознакомил тебя с негласным девизом внешней разведки. Теперь ты его до конца дней не забудешь.
– Что за девиз? – проворчал Нолин, поднимая стул и неловко усаживаясь на него. Он двигался с такой осторожностью, словно находился в кубрике попавшего в шторм корабля.
– Не
– Не проси? Это жизненное кредо уголовников.
– Не прощай. Две большие разницы, как говорят в Одессе.
– Разница налицо, – согласился Нолин, трогая опухшую губу. – Я щеку прокусил, придурок. Предупредил хотя бы.
– Мы не на рыцарском турнире и не на дуэли, – отрезал Самойлов. – Удар в спину, засада, неожиданное нападение, бегство – все это основные элементы тактики настоящего разведчика.
– Подло как-то, – скривился Нолин.
– Подло? А ты учитываешь, что мы чуть ли не в одиночку противостоим целым государствам с армией, полицией, спецслужбами? Против нас все и вся. Это честный бой? Один на всех, все на одного? Да ты и часа не продержишься за границей, если не научишься быть хитрым, коварным, беспощадным, жестоким.
– Да я об этом только и мечтал с детства, – съязвил Нолин.
Самойлов сделал вид, что не услышал иронии.
– Тогда считай, что твоя мечта начинает сбываться, – сказал он.
Поколебавшись, Нолин пожал протянутую руку. Через месяц он ушел из института и поступил в совсем другое учебное заведение. Туда, где учили не верить, не бояться и не прощать. Никому. Никогда. Ни за что.
4
Африканский Геркулес испытал на собственной шкуре, что значит cтолкнуться с русским разведчиком-нелегалом, вынужденным принять бой. Он все еще находился без сознания, когда Нолин умело и деловито опустошил его карманы. Обнаруженная среди прочих вещей визитка комиссара полиции Абу Фейяда принесла облегчение. Как Нолин ни убеждал себя, что действовал в пределах необходимой обороны, ему было бы неприятно сознавать, что он расправился с ни в чем не повинным человеком. Теперь все стало на свои места.
– Он мертв? – пролепетал бледный, как привидение, Банщиков, отважившийся наконец приблизиться к месту схватки.
– Не больше, чем я, – сказал Нолин, отряхивая колени.
– За что вы его?
– Я расист, разве вы не знали? Ненавижу негров и набрасываюсь на них при первом удобном случае.
– Зачем вы назвали меня своей фамилией?
– Обезопасил себя на случай судебного преследования, – ответил Нолин. – Пострадавший очнется в полной уверенности, что я – это вы, а вы – это я.
– Никак не могу привыкнуть к вашей манере шутить, – признался Банщиков, опасливо поглядывая на лежащего Геркулеса.
Его пальцы вздрогнули и поскребли асфальт. Ноги тоже пришли в движение. Приподнявшись на локтях,
– Верните мне очки, – прошептал Банщиков. – Нужно немедленно уезжать отсюда.
– Позже, – сказал Нолин, задействовав один угол рта.
Его губы были сжаты, образуя слегка искривленную линию. Держась позади Геркулеса, он снял очки, сложил и сунул их в карман. Не вынимая руки, Нолин взял очки таким образом, чтобы они стали торчком, оттопыривая брюки на правой ляжке.
– Встать, – скомандовал он.
Геркулес не встал, а сел, еще не вполне полагаясь на подгибающиеся ноги. Его физиономия была страшнее любых ритуальных масок африканских колдунов. Один глаз совершенно заплыл, превратившись в щелку, второй увеличился в размерах, обнаружив перед собой Нолина в классической позе человека, изготовившегося к стрельбе, не вынимая руку из кармана.
– Месье Фейяд приказал тебя убить, – сказал он по-французски. – Это была ловушка.
– За что? – воскликнул потрясенный Геркулес.
– Ты слишком много знал.
– Я ничего не знал, я просто…
– Ты просто оказался не в то время не в том месте, – перебил Геркулеса Нолин, выуживая в памяти подходящие фразы из боевиков. – Мне искренне жаль тебя, парень. Сам я против тебя ничего не имею, но Абу Фейяд… Сам знаешь, как он подозрителен.
– Разрешите мне позвонить ему, – взмолился Геркулес.
– Тогда я сам попаду ему в немилость. Если комиссару донесут, что я не прикончил тебя на месте…
– Никто не узнает! Клянусь!
– Какой мне смысл тебя жалеть? – спросил Нолин.
– Кто-то идет, – трагически прошептал озирающийся Банщиков. – Нас арестуют.
Геркулес использовал выпавший ему шанс. Попытавшись лягнуть Нолина в живот, он перевернулся на четвереньки и сорвался с места, как спринтер, услышавший выстрел.
– Стой! – прошипел Нолин.
Оклик подстегнул беглеца лучше всякого хлыста. Делая огромные прыжки, он пересек открытое пространство и скрылся за углом, произведя совершенно неизгладимое впечатление на компанию подвыпивших британских матросов.
– Что с ним? – спросили они, не отваживаясь приблизиться к «Лендроверу». – Кто его так?
– Мы ничего не видели, – поспешно заявил Банщиков.
– Драка или поножовщина, – сказал Нолин по-английски. – Вы здесь поосторожнее, ребята. Это настоящие джунгли.
Возбужденно переговариваясь и озираясь, матросы пошли своей дорогой.
– Нам тоже нужно сматываться, – произнес Банщиков. – Если этот раненый буйвол вернется…
– Он уже забился в какую-нибудь нору, скулит и гадает, как избежать расправы, – сказал Нолин. – Способность мыслить логически восстановится не раньше, чем заживут синяки и ссадины, а это произойдет не скоро. Так что ничего не бойтесь, ждите меня и не вздумайте уезжать один. Я скоро.