Резиновые тропы
Шрифт:
Ещё из платины получились отличные фильеры для вискозных нитей, что увеличило производство этого продукта. Собственно само вискозное волокно получилось как побочный вариант экспериментов на бумажном комбинате. Единственным его применением было добавка в текстильное производство второй нитью, но тем не менее, разнообразие цветов, в которые окрашивали выходящую нить, давало художникам от моды разные варианты для фантазий. Не знаю, как там в Европах, но местные любили многообразие цветов. Посмотреть, как они разукрасили мою парадную форму, подаренную после возвращения из Лимы, реально стоило. Так, появление качественной шерсти и длинноволокнистого хлопка, встречено было с великим энтузиазмом. Если
Наконец моя армия стала походить на настоящую, единообразное вооружение было уже давно, теперь и обмундирование привели к общему знаменателю. Собственно мы были окончательно к выходу в большой мир, все пять лет нашим основным усилием было собирание племён в единое государство, обучение людей и производство продукции группы 'А', то бишь производственного оборудования, станков и первично переработанного сырья, вкупе с созданием самой сырьевой базы. А вот группу 'Б' надлежит развивать самим людям и у них это благополучно получалось. Не у всех благополучно впрочем, но это мелкие издержки роста. Ещё на заре становления, мы пришли с Олегом к выводу, что контроль государства должен быть только над ресурсами, группой 'А' и транспортной инфраструктурой с приставкой мега, остальное должны развивать частной инициативой граждане. Наша задача была только подтолкнуть их в нужном направлении. Уже сейчас, нашего непосредственного участия не было ни в одном из предприятий лёгкой промышленности, даже форму для армии нам шили по заказу частные компании. Вновь же создаваемые текстильно-прядильные станки передавались в управление с правом выкупа также частникам, конечно это были наши верные кланы и племена, но по сути частники.
Не забывали мы и о стекольной отрасли, это для нас, за последнее время, стали привычными огромные зеркала и стеклянные окна, у большинства бывшие даже двойными. А вот в Европе, до сих пор, в своей дремучести обходились жалкими мутными огрызками. Подготовили плотно заполненные ящики с зеркалами, отдельно оклады везли только на небольшую часть зеркал, в этот раз решили обойтись только окладами из рыбьего зуба. Собственно это был единственный товар, кроме тканей, который мы планировали использовать на продажу в Европе. Ткани были отобраны исключительно вискозные или с добавлением оной.
– Вот разные куски тканей, какую ты выберешь и почему?
– Решил я поэкспериментировать на Луисе, что брать с собой.
– Это смотря для чего, если на верхнюю, то лучше брать ту, что потеплее, если же на портьеры, то ту, которая мягкая как шёлк.
– Да нет, вот представь, что ты купец из Севильи или Амстердама и она нужна тебе, чтобы заработать побольше, тогда какую возьмёшь?
– Я хоть и не купец, но думаю, что выбрал бы вот эту, эту.
– Начал откладывать в сторону куски материи Пинело.
– Эти все ткани содержат нить, которой у вас не делают, с чего ты думаешь, что они понравятся другим людям, они же необычные и неизведанные?
– Государь, ты прости, что я скажу, но богатые люди предпочитают что-то необычное и новое, даже если это откровенная дрянь. Но эти ткани ещё ко всему прочему ещё и хорошие, ты же сам мне подарил рубашку из этого.
– Потрогал Луис пальцами свою рубашку из смесовки с хлопком, экспериментальная на тот момент, как ткань, так и модель.
– Да я тоже так думал, но лучше лишний раз посоветоваться.
–
– Бесстрашно выдал юрист.
– Ну раз так, то пойду ещё посовещаюсь с кем-нибудь. Две головы хорошо, а третья для симметрии не помешает.
Так и выбирали разные товары и не только для Европы, но и для местной торговли, и про азиатов нельзя забывать.
Глава 5.
Унылая пора, очей очарованье в этот год явно запаздывала, не только потому, что стояла тёплая погода, но и сама природа цвела, жужжала и грелась на камнях в нежных лучах солнца. Даже утренняя роса, сброшенная с перил, приятно обволакивала руку, звала к свершениям в наступающем деньке нового мира. Выложенная булыжником тропинка повела меня навстречу тихому фырканью уже бодрых лошадей, переминающихся возле условных ворот, которые знаменовала собой арка с сидящем на ней гигантским вороном. Ветер вдалеке играл клубами сиреневого тумана, рассеивая возле моих плавно ступающих ног. Безумно захотелось взлететь и парить над заливом, словно могучий бессмертный ворон, жаль не сподобились даже дельтаплан сделать.
– Добрый утро, государь, твой куда ехать?
– Хриплым голосом оборвал красоту тишины Локо.
– Доброе, доброе. Поехали в оружейку, только по дороге вдоль залива и не гони.
– Умиротворённо откинулся на спинку мягкого дивана. Небольшое усовершенствование фургона сделано по инициативе Локо, он его подглядел у Шурика.
Оружейка представляла собой военный гарнизон, с полигоном, складом оружия, казармами для новичков и дежурных командиров. Именно на этом полигоне и проводили испытания новых образцов оружия, но сегодня предполагалось провести натурные испытания гранат, поскольку страх от применения, в бою может привести к неоправданным потерям, чего собственно при помощи использования гранат и пытался избежать. В той же Лиме, многие даже не пытались использовать гранаты, что и закончилось десятком погибших.
– Доброго здоровья, государь!
– Встретил меня за блок-постом Хорлам.
– Здоров, хорошо что ты здесь. Дронов, ты почему списки личного состава до сих пор не принёс в Директорский Приказ?
– Так сегодня собирался принесть.
– А сам сапогом пыль загребает, как нашкодившая собака.
– Какой 'сегодня', Дронов? Мы завтра отплываем, а я вчера у Тамилы не могу выяснить, сколько кого едет, ладно пайки кому не хватит, а ежели места на корабле не будет заготовлено, то тебя на якоре будем тащить.
– Обычное разгильдяйство, к которому я, наверно, никогда не привыкну. После Лимы Дронова назначили товарищем главы Пушкарского приказа, вменив обязанность к подготовке походов, в том числе и в Европу.
– Так ить, немедля, государь, к Тамиле отнесу, там токма про трёх надо прояснить пушкарей.
– К подобным угрозам народ относился серьёзно, просто потому, что они частенько исполнялись, а не были пустым сотрясением воздуха.
– А что с теми тремя?
– Валеас - так не вернулся из дому пока, другие двое животом мучаются, однак пушкари добрые - оставлять жалко.
– Если серьёзно болеют - пусть остаются, здесь тоже надо пушкарей готовить.
– Так это, Софон с Обрамом весточку передали, мол в другой год приедут, только на Эдзо научат себе смену и вернутся в Аркаим, оне с местными замирились, так десяток мальцов нынче обучают, что сиротами остались.