Риан O`Ши и дорога друидов
Шрифт:
Я уже мрачно подумал, что вечером назло им всем попрошу папу отправить меня в какое-нибудь путешествие Ковчегом вечности. Это такая крутая штука вроде гроба - лежишь в ней и переносишься во времени. Инспектор же сказал, оставаться в городе, но не уточнил, в каком году.
Но папа не согласится. Папа крайне зануден, когда дело касается прошлого. Он даже пытался доказать, что короля Арктуса не было, и потому стал изучать Ковчег вечности, чтобы подтвердить свою догадку, и теперь считается, что профессор О’Ши открыл эту штуку заново с новыми свойствами. Еще он говорит,
Папа брезгливо глянул на общественную ручку, достал свое наградное золотое перо и размашисто подписался. Жаль, что он не король. На указах его подпись смотрелась бы отпадно, а в зачетке часто не помещается.
Выходили из участка мы молча. Я плелся на шаг позади папы и казался себе пленником, которого ведут на казнь. Все провожали нас взглядом. Фиона. Пьяница Рори, который валялся на дощатой скамейке за решеткой. Вчера в пабе он подрался с тремя парнями из деревни и победил. Толстый Дикки, лабрадор Фионы, который в молодости искал нюхом разную дрянь, а теперь лежал у порога и оценивал посетителей на предмет печенья в карманах. Он поднимал голову и стучал хвостом по полу. Казалось, будто в коридоре пошел дождь.
Уже на улице папа вздохнул и оттер пятно мела с манжеты. Он явно не просто молчал, а ждал моего слова. Мы шли к университетским воротам. По старинной традиции старшие преподаватели жили на его территории. Только ректор упрямо оставил неуютный каменный домишко на берегу пруда ради трехэтажного особняка в пригороде. Это бурно не одобрял ученый совет.
— Правда не знаю пап, клянусь, — наконец не выдержал я.
— Уверен, что больше ничего не хочешь мне сказать? Ты вырос там, где совсем другие законы…
— Там герцоги Горманстоны скупили полстолицы и если бы я оторвал одному из них голову, меня бы просто по старинке повесили без всяких доказательств.
— Риан. Это не шутки. Еще немного, и сюда прибудут журналисты, потом полицейские из столицы. Я всегда с тобой, но я хочу точно знать…
И тут я задохнулся, как от удара. Он же мне не верит! Знаю, что он скорее вспомнит древние законы об убежище и прикажет построить у ворот университета баррикаду, чем отдаст меня на суд. Но не верит. И от этого в носу защипало.
Реветь я себе позволить не мог, поэтому шмыгнул носом и молча пинал камни до самого дома. Точнее, до входа в большой лекционный зал, куда отправился папа беседовать со студентом-дипломником. А у меня были свои дела.
Чтобы срезать путь, я пролез по клумбе между кустами гортензий, пробрался под стеной мужской коллегии, как по-правильному называется общежитие, и вынырнул у песчаной тропинки к медицинскому кабинету. Там обитает наша новая врач Сью Энджел и ее дочка Дорис Ди. Точнее, живут они в апартаментах над кабинетом.
Я не сразу обнаружил себя, выглядывая из-за куста. Краснопопый толстый шмель гудел над ухом, медленно заходя на посадку. Тонкие цветы под ним прогибались. Надо было выяснить, в каком настроении Ди.
Дорис Ди Энджел — отличный друг,
Но есть у нее один заскок, который не переделаешь. Иногда они с мамой скандалят. Тогда весь университет слышит, какая дурная у доктора Энджел дочь, которую никто не возьмет на работу, замуж и в путешествие. Последнее неправда — мы же всегда куда-нибудь вляпываемся, и без нее скучно, так что путешествовать только с Ди.
Так вот, после того, как разбитые тарелки выметены, а мама накапала себе капель, Ди надевает белые гетры зимой или белые гольфы летом и ведет себя пару дней, как ангел. Это модус “Энджел”. Зануднейшее существо без чувства меры, юмора и жопы, которые и отличают нормального человека от заучки.
Я пытался увидеть в открытое вдалеке окно, есть ли на Ди гетры. Но разобрать мог только ее руки и рыжую всклокоченную макушку. И тут мне в затылок что-то ударилось. Потом еще. Со второго этажа в меня пулял орешками кудрявый старшекурсник.
— Кто ж так за девушками подглядывает, друг, ты бы хоть бинокль купил!
— У меня зрение хорошее, — буркнул я и пулей выскочил из укрытия, краснея на ходу. Плевать на гетры. Сейчас я был готов убеждать в своей правоте даже Ди в модусе «Энджел».
Наконец Ди заметила меня и по выражению ее лица я понял, что выгляжу так себе, потому что она расширила глаза и закричала матери, что пошла гулять, а вернется вечером. И мгновенно выскользнула в дверь — только ноги в кеды сунула. На ней были джинсовые рваные шорты, примерно как у меня. Никаких белых гетр.
— Риан, ты правда туриста убил? — зашипела Ди, считая, что говорит очень тихо.
— Да. Пошли закопаем, — мрачно буркнул я, но успел схватить ее за рукав, прежде, чем она куда-то рванулась. — С ума сошла? Этот придурок сам пропал, и я ни при чем. Но мне даже папа не верит.
— Я смотрела такой сериал. Его могли украсть сектанты, чтобы принести в жертву темному…
— Ди, я серьезно. Они запретили мне выезжать из города. Полгода тренировок! Чтобы кубок Далриат достался какому-нибудь столичному хмырю и его гнедой кобыле? Рэйвен со мной после этого разговаривать не будет!
— Риан, он и так не разговаривает! Он конь!
— Много ты понимаешь! — фыркнул я. — Надо что-то делать. Я не знаю, куда он мог деться. Полиция не знает. Должен же быть в этом городе хоть кто-то умный?
— Самый умный — наш Флай, конечно! — ответила Ди, задумчиво почесывая затылок и еще больше запутывая мелкие кудряшки.
И правда, что это я?
Наш с Ди лучший друг Скай Флаэрти по прозвищу Флай живет на другом конце Альбы и просыпается на полчаса раньше, чтобы успевать в школу при университете. У него протестированные магические способности и страсть к механике. А его отец владеет домашней мастерской. Фактически это пристройка к дому, над которой висит вывеска «Чиню все». На нее мы с Флаем и Ди наклеивали шестеренки, Ди приклеилась, и часть ее белой гетры до сих пор видна, если присмотреться.