Шрифт:
Глава 1
Я сидел под дверью полицейского инспектора и думал о том, что детективы весело смотреть. Еще лучше читать - а что, я люблю читать, чтоб настоящая книжка, со страницами, а не телефон. А вот участвовать в них та еще хрень.
Особенно в качестве подозреваемого. Ни в одном детективе не написано, что подозреваемому жутко скучно, все время надо повторять одно и то же, и все планы накрываются самой плюшевой из плюшевых подушек. Вроде той задницы, которую продают в супермаркете
Прямо передо мной на стене висел плакат с витиеватой эмблемой и надписью «Стража мира». Некто с густыми усами и на лошади призывал вступать в ряды городской конной полиции. Лошади классные.
Обычно я людей не бью. За все мои четырнадцать лет ну, может, третья драка. Ладно, вру, пятая. Все равно мало. Этого я только двинул по уху, а вот куда он после этого пропал - не знаю. Головой клянусь, гадом буду, чтоб меня папа в школу при университете записал на факультет алхимии, если вру! Эта незамысловатая история не стоила бы ничьего выеденного мозга. Но, во-первых, он пропал, во-вторых, оказался туристом из столицы и приехал с классом поглазеть на исторические достопримечательности старинного города Альбы и его магического университета. Такая вот профориентация. Тьфу. Все равно ему у нас не нравилось. Ехал бы себе назад.
Я уже попробовал сказать инспектору, что драка, если подумать, тоже развлечение - погружение в эпоху, когда за тупые наезды можно было схлопотать мечом по шее. И я ведь его даже не мечом. Инспектор - зануда и не оценил. Теперь я жду, пока папа дочитает лекцию и приедет. Без него меня допросить не имеют права, а с ним не смогут. Не родился еще тот человек, который сможет вставить хотя бы слово, пока папа говорит. А говорить он может, как показала практика в универе, восемь часов подряд. Папа профессор истории магии в университете Дин Эйрин. Его у нас вообще все знают. Он рассказывает всякое по телеку и в интернете - про то, как правильно праздновать весеннее равноденствие, и как отличить коня от келпи. Вообще очень просто: конь тебя не съест, а келпи съест. Но лучше знать заранее.
— Риан? Ты что здесь делаешь? — в дверь высунулась Фиона, которая мечтала попасть в конную полицию, но пока отвечала тут за всякие бумажки.
— Подозреваюсь в убийстве, — ответил я. Из кабинета пахло кофе.
— Хочешь пончик? — улыбнулась Фиона, облизнув с губ сахарную пудру.
Не поверила. Мне стало обидно.
— Нет. Я обдумываю план побега.
— Ладно, когда обдумаешь, заходи, — махнула она рукой и куда-то понесла пачку серых папок.
Вот все у нас так! Когда-то Альба была знаменитым городом, по тем временам большим. Здесь жили друиды, устраивал свои интриги великий злодей Галлахер, и вообще творились великие дела. А теперь мы большая деревня вокруг университета. И все у нас какое-то ненастоящее. Музей под открытым небом, тролли его побери - тьфу, обещал папе так не говорить. Но тут даже допросить нормально не могут! Чтобы хороший полицейский, плохой полицейский, пистолет у виска и крик: «А ну признавайся, где ты спрятал тело Дугала Горманстона?!». А я на это гордо…
И тут вошел папа, так что я перестал придумывать, что я там гордо.
Вслед за профессором О’Ши в полицейское управление ворвался порыв
И громким преподавательским голосом папа заявил, что требует инспектора полиции к ответу. Хорошо еще, что дуэли сто лет назад запретили. Фиона провожала его восхищенным взглядом и так наклонила кофейник, что из него полилось на пол. У папы фан-клуб восторженных идиоток в университете, так что ей не светит.
Инспектор хотел выйти из кабинета навстречу, но его внесло папой обратно. А как еще описать, когда профессор О’Ши наступает, а инспектор пятится, пока дверь за спиной не захлопывается? Я вошел следом. Не позволю портить мою судьбу без моего участия!
Папа нависал над инспектором и, помогая себе жестами и взмахами рукавов, предлагал ему предъявить хотя бы одно доказательство моей причастности к исчезновению школьника из столицы. Инспектор, на полголовы ниже и в полтора раза толще, краснел, пыхтел и пытался вставить слово.
— Я объясню, пап, — пришлось подать голос, чтобы они друг друга не запыхтели до смерти. — Этот Горманстон был такой говнюк, что последних друзей об меня растерял.
— Риан, я запрещаю тебе ругаться при старших, — сказал папа, окинув меня суровым взглядом.
— Как растерял? — вставил наконец-то два слова инспектор.
— Они поругались сильно, когда я ему врезал. Этот Дугал, рукавом нос вытирая, кричал, что раз они за него не заступились, значит, не друзья. Он по-другому сказал, но папа…
— Понятно…
— Видите, инспектор? Есть еще два обиженных пропавшим человека, с мотивом и…
— Профессор О’Ши, вашего сына никто не обвиняет в преступлении, - слово “пока” читалось отчетливо, но неуверенно.
– Но, пока не выяснено, что произошло, мы обязаны запретить ему выезжать из города.
— Да лучше бы вы меня застрелили! — взвыл я, приземляясь с размаху на ближайший стул.
Теперь папа с инспектором смотрели на меня одинаково. Если бы можно было поджигать взглядом, я бы уже полыхал, как майское чучело на Бельтайн.
— Риан, уже собирается поисковая команда. Надеюсь, что к ночи мы точно этого маленького за… гостя нашего города найдем, — сказал инспектор.
– И все прояснится. И если ты не виноват…
— А если не найдете? Если он пешком в столицу пошел? Кубок Далриат, значит, мимо пролетит? Сейчас прямо пойти и сняться с соревнований по выездке, к которым полгода готовились?
— Его найдут. Здесь сложно пропасть где-то, кроме паба. Но туда его не пустят, — нахмурился папа. — Давай поговорим об этом дома. И спокойно.
— Спокойно?! Да я бы его… — я вовремя прикусил язык. Впрочем, мне было уже все равно. Хотелось убежать прямо отсюда на конюшню, вывести Рэйвена и скакать куда нибудь по полю, пока земля не кончится. Но даже здесь судьба меня обломала - я читал, что земля круглая.
Когда папа только-только привез меня сюда, я никак не мог привыкнуть, что лошадей почти никто не держит. И у школы даже нет коновязи, представляете?!
— Профессор, подпишите, пожалуйста, вот здесь, что вы обязуетесь не вывозить Риана из города…