Рианнон

Флинт Киборд

Инспектор снова ощутил приглашающе-радостное лоно - и чуть-чуть вошёл, ненамного дальше порога; медовое существо прижалось и трепетно задышало - но тут же было срочно заменено на другое такое же, куда снова пришлось входить, осторожно и так же ("с нами должно всё происходить одинаково", - объяснило существо, и второе, рядом, подтвердило дыханием); Кейрис воспринимал процесс с немалой взрослой ответственностью, не давая себе увлечься - но там, в острожной глубине, ничего особенного пока не было; он вошёл немножко дальше, терпко и ярко - но почти сразу же вход пришлось переиграть: возможно,

на сантиметр глубже (абсолютно безумное ощущение - просто раздвоение времён и пространств!); в следующий заход стало ясно, что никакой плевы нет, яркая сладкая глубина приняла его целиком - и дубликат подтвердил это (конечно, различие было бы немыслимым!) - ну что ж, отлично, таким результатом инспекции пилот-не-поборник-девственности был всецело удовлетворён (нет, ещё не всецело - но полёт пока идёт более чем нормально, на двух юнитах сразу!)...

Пространства дышали и стонали. Светоформы и звуковздохи рисовали галлюцинаторную, для закрытых глаз, подкладку мира - горизонты и тектонические слои; где-то в глубинах проходила красная нить оргазма, ещё далёкая, но о ней стоило не слишком думать - всё должно случаться вдвое медленней, медленней, вдвое, вдвое...

...Красная нить, однако, не понимала возвращений во времени, придвигалась и нацеливалась - Кей игнорировал её; но когда, после десятка фрикций, в нарастающем мокром восторге, лоно меняется на такое же, но ещё чуть-чуть менее мокрое, заводящее, ждущее того же, но заново - внезапно обнаруживаешь, что эта расселина, вулканическая полоса - уже совершенно здесь; вроде бы, ещё возможно что-то сделать - но сделать уже ничего нельзя, потому что как раз сейчас же выдернутый на два такта Кейрис оказывается, неумолимо и неизбежно, помещён в новое медовое вещество, в параллельную реальность, всю в пошедших тектонических содроганиях, магматических полях и ярко-красно-медовом неостановленном, необратимом извержении... Нечто рядом звонко, на выдохе, прошептало:

– Шан, ты словила! Один-ноль!

– Да...
– односложно согласилась словившая, срочно сдёргиваясь, соскакивая и улепётывая в ванную...

Остальная, всецело завладев Кейром - его естество держало ещё форморазмер - осушила постельным полотенцем оное естество и срочно вняла в себя... И в таком уникальном, помноженном на единицу в степени ноль, количестве - медовая близнецовость нашла в обоих ещё несколько совершенно замечательных стонов и содроганий...

– Ммм... вот это улёт... Улёт вот это, да... А тебе - понравилось?
– шёпот ласкал его в несимметричное ухо.
– Понравилось, да?

– Не то слово. Нереальная круть... Хотя - вначале здорово напрягся, что девственницы. Зачем такое говорить...

– Для информации же.

– Информации - о том, чего нет?

– Чего - нет?

– Девственности.

– Ну, как это - нет...

– Так - нет... Не было и нет.

– Как это - нет?! Там же ещё должно было немного оставаться!

– Немного чего? Девственности?

– Да! Она же не сразу проходит! Я читала, я знаю... Там дырочка уже сразу есть, она немного растягивается, ну потом ещё немного растягивается...

– ...и окончательно пропадает. О чём и речь.

Мокро притопала и

легла, восстановив симметрию, прижавшись цитрусовым лоном, недостающая часть.

– Шан, он говорит, я не девственница!

– Чё, правда?
– удивилась лимонно-мокрая сторона. И я, значит, тоже?

– Ну, с вами же всё происходит одинаково...

– Блин, блин, облом! Я думала, там немного осталось...

– ...и я думала!

– И что, уже совсем-совсем нет?

– Он говорит, совсем нет.

– И у меня?

– И у тебя.

– Ну блин. Облом-облом-облом...

– Может, на хоть чуть-чуть восстановится, а?

– ...нет.

– А может, и да...

– ...а может, и нет.

– ...если не восстановится - облом...

– Слушай, надо убиться посильней... Ты - (это к Кею) - только не говори никому, что мы не девственницы!

– Не скажу. Никому. Замётано.

– ...а нам надо убиться посильней...

– ...посильней, убиться! Ты с нами убьёшься ещё, а?

– ...посильней?

– Не уверен. Вы... начинайте. Посмотрим.

("Фермен меня убьёт... Ни в коем случае не убиваться! Вся терапия уже под угрозой, ядрён батон!")

Шона начала с того, что отправилась в ванную обретать - не закрыв дверь - лимонную мокрость, чтоб вновь сделаться неотличимой от словившей - или та уже совсем высохла? Кстати, где она?

В коттедже не было - Кейр озаботился, оделся, вышел наружу - и в правом отдалении, по стене и за угол, нашёл заблудшую: ползала на четвереньках по траве у дома, что-то выискивая.

– Потеряла что-то?

– Нашла-нашла!

Кейр посветил планшеткой: синенькие невзрачные крестоцветы...

– О! А вот и рогалики!

– Рогалики?
– удивилась подсвеченная.
– Почему? Мы называем их рыжиками.

– А потому что там молекула такая... Ну, это целый класс соединений...

– Чего-чего??

– А, неважно... Химию, я знаю, окончательно запретили в общем образовании... А почему рыжики?

– От них рыжьё такое, в видениях... ну, немножко. Цвета... А что там запретили?

– Опасное знание. Нефиг кому попало в рогаликах разбираться... Рыжики, говоришь?

– Угу.

– Цвета от рогаликов часто тонируются. Но не обязательно в рыжьё. Значит, ваш сорт - рыжики...

– Всем нравится! Говорят - мягкое, приятное, особенное.

"Попробовать, что ли?.. Не-ет, Фермен меня убьёт!"

– Попробуй!

"Однозначно, пробовать не буду. Разве что проинспектировать... Это, пожалуй, следует. В конце концов, быть может, здешний сорт действительно числится элитным... С рогаликами же что главное?? Не впадать в марафон!"

– Что? Нашли?

Ответ не требовался: двое на коленях в планшетном свете отыскивали, тянули находки в рот, морщились, разжёвывая характерную горечь (рогалики, как класс, водорастворимы - и приходят за считанные минуты; впрочем, и работают заметно короче дудки)... И, тотчас же, их стало трое.

Мир изменился. Он стал гораздо сложней, глубже - но и понятней. Рыжикам подсветка больше не требовалась - они светились, сами. Но и были уже не нужны. Да, чёрт возьми, работало... Очень так рыженько, деликатно...