Ричард Длинные Руки – гауграф
Шрифт:
Но когда я бросил взгляд в широкое окно, сердце вздрогнуло и, трепыхнувшись, как воробей под кошачьей лапой, остановилось. Угольно-черные горы с ярко освещенными луной вершинами под таким же пугающе черным небом, где почти нет звезд, а луна слишком бледная и мертвая.
Все выглядит таким реальным, что я даже усомнился на миг, в самом ли деле сейчас середина солнечного дня, вдруг да я здесь уже проторчал столько, что забыл о времени…
Осторожно приблизившись, я протянул руку, ожидая встретить сопротивление стекла или вообще нечто твердое, но пальцы выдвинулись дальше оконной рамы. Взявшись
Я оглянулся, комната никуда не исчезла, я в ней, но в то же время выглядываю совсем в другой мир.
Донесся запах жареного лука, такой неуместный в королевских покоях. Едва-едва слышный, но я уловил и запах и даже тепло чужого тела.
По ту сторону портьеры прошла легкая тень. Ткань плотная, однако тепловое излучение четко показало трех человек. Тот, что справа от меня, сразу поднял арбалет и прицелился в меня.
Я сказал негромко:
– Замри! А теперь опусти арбалет. Иначе превращу в лягушку.
Арбалет дрогнул в руках тайного стража, но не опустился. Я произнес сурово:
– Я пришел поговорить с Его Величеством, а не убивать. Но если вы будете мешать, я сейчас же превращу вас в пыль!.. Всех троих. А вот того, четвертого, что прячется за колонной… превращу в камень. А потом убью и короля, которому служите так усердно.
Арбалет наконец опустился, я видел по смутным движениям сквозь портьеру, что в растерянности переглядываются. Слева от меня донесся шепот:
– А если нас пятеро?
Я помедлил, напрягся так, что закружилась голова, просканировал всю комнату и сказал так же твердо:
– Четверо!.. Но я пришел с миром. Иначе бы убил вас раньше, чем вы бы меня увидели.
Тени медленно опустились на пол. Я услышал за дверью громкие голоса, лязг металла. Обе гигантские створки распахнулись так, что въедет конница, Гиллеберд вошел в сопровождении двух сановников, но они лишь молча сняли с него тяжелое королевское облачение и бережно усадили под обе руки в кресло.
Он небрежным жестом отправил их за дверь, я возликовал и, едва за ними захлопнулись створки, вышел из-за портьеры, попутно прилагая усилия, чтобы стряхнуть незримничество, сколько бы слоев на мне сейчас ни оказалось.
– Ваше Величество, – произнес я негромко, но очень веско, – не двигайтесь. И не произносите ни слова.
Он запнулся, глаза выпучились, побагровел так, что я испугался, как бы не хватил удар. Рот его начал раскрываться для вопля, но я опустил ладонь на рукоять меча, а палец другой руки прижал к губам.
– Ни звука, Ваше Величество, – повторил я. – Я рад, что вы меня видите. Вреда вам причинять не хочу, как вы понимаете. Иначе бы уже… это вы тоже понимаете.
Он медленно выдохнул, сделал пару осторожных вздохов.
– Как вы…
– Это потом, – ответил я.
Он вздрогнул, когда я ухватил его за руку и, вытащив из кресла, подтащил к распахнутому окну.
– Что… вы хотите?
– Поговорить, – ответил я. – Поболтать… Не изволите ли присесть, Ваше Величество?
Я придвинул второе кресло, Гиллеберд медленно опустился на низкое мягкое сиденье. Я поморщился, из такого трудно
Я прямо взглянул Гиллеберду в глаза.
– Ваше Величество, хотите… начистоту?
Он посмотрел очень настороженно, поглядел по сторонам, сделал какой-то знак. Я старался понять, удаляет ли он лишние уши, советники обычно слушают все переговоры, а потом вместе с королем вспоминают каждый взгляд, жест, слово, паузы и заминки, трактуют и пытаются выловить недосказанное, или же просто поправил падающие на лоб седые кудри.
– Говорите, – произнес он холодновато.
– Ваше Величество, – сказал я тихо-тихо, чтобы слышал только он, даже если за портьерой и прячутся советники, – если честно, я мог бы завоевать ваше королевство… Да, я в сговоре с очень могущественными силами магов, пользуюсь их поддержкой… Можете считать, что я продал душу дьяволу. Мотивы в данном случае неважны, правда?.. Как и то, насколько я погубил душу. Сейчас главное то, что могу, а чего не могу.
Он выдержал мой прямой взгляд.
– Гм… и что вас останавливает?
– От захватов?
– Да.
Я вздохнул, развел руками.
– Завоевать могу, а дальше? Ни одна империя, созданная оружием, не пережила своего создателя. Так было у Александра Великого, и раньше, и позже, хоть у Аттилы, хоть у Наполеона… это в наших краях великие завоеватели прошлого. Я не совсем дурак, хоть и здоровый, что-то понимаю! А что не понимаю, просто запомнил. Можно ведь не только своим умом, но и чужим, верно? Потому и хочу по-умному решать вопросы мирным путем. Не потому, что я такой вот из себя весь миролюбивый. Мудрецы говорят, так надежнее.
Он скривил губы.
– Захват замка Стальной Клык – мирный путь?
– Уже знаете? – спросил я с интересом.
– Да, – проговорил он с ненавистью. – Никто такой дерзости не ожидал.
– Ответный шаг, – возразил я. – Вынужденный. Контртеррористическая мера. Но это не война! Просто обменялись булавочными уколами. Вы кольнули меня, проверяя мою реакцию, я лягнул вас. Все нормально, мы же правители, должны знать, что у нас за соседи! Не потеряна ли чувствительность. Диверсионная деятельность – это не война, а так, спорт. Гражданское население в этом случае не страдает, если не считать запланированных и неучтенно-неизбежных потерь, что совсем мелочи. Так что я вовсе не считаю, что между нами произошло охлаждение или появилась враждебность. Ничуть!.. Мы же политики.
Геллиберд спросил, набычившись:
– Вы что же… все-таки хотите убить меня?
Я пожал плечами.
– Ваше Величество, повторяю, мы же с вами политики! Что такое человеческая жизнь, если… надо?.. сами понимаете, верно? К сожалению, ваша смерть мне мало что даст. Возможно, ничего не даст и не прибавит. Кто бы ни занял трон после вас, будет гнуть ту же линию, ибо она, должен признаться, весьма верна. Примите это как комплимент и признание в уважении со стороны вашего противника. Может быть, даже более агрессивную, если вместо вас придет дурак или правитель без вашего опыта. Все-таки ваше королевство сильно, богато и полно сил. Дураков в таких случаях тянет поиграть мускулами. Так что разговоры об убийстве оставим. Оно просто нецелесообразно.