Ричард Длинные Руки — грандпринц
Шрифт:
Король и королева уже за столом, мирно и тихонько беседуют, чуть повернув друг к другу головы. Я вошел, прямой и налитый силой, весело и бодро поклонился.
— Ваше величество… ваше величество…
Елизавета улыбнулась, видя, как я проглотил дежурный вопрос насчет как спалось, прозвучит бестактно, а Вольфганг сказал с улыбкой:
— Садитесь, дорогой принц. На столе пусто вовсе не потому что, как вы говорите, мы все тайком пожрали…
— Мы ждали вас, — объяснила Елизавета.
— Надеюсь, — сказал я учтиво, — не слишком долго?
Вельможа
Мне положили на тарелку все то же, что и королю, это тоже этикет, король быстро пробормотал молитву, и мы некоторое время ели молча.
Стараясь внести свой вклад, я заполнил вином пока пустые чаши, королю — сухим вином, нам с королевой сладким, я тоже предпочитаю все сладкое, пусть это и считается не по-мужски.
Король поблагодарил меня легким кивком, королева сделала глоток и счастливо заулыбалась.
— Вы просто сокровище, сэр Ричард!
— Стараюсь, — ответил я скромно, снова проглотил вопрос насчет того, как спалось и что снилось, покосился на вздрагивающие стены. — Что у вас тут за бури?.. Как будто все ветры с цепи сорвались!
— Чем сильнее буря, — заметил король философски, — тем быстрее заканчивается.
— Во всем видите лучшую сторону? — спросил я.
Он кивнул.
— Да, хотя помню и о худшей.
Королевский сенешаль граф Радольф Байхлинген, завидев меня, остановился далеко впереди, развернулся в нужную сторону и застыл в ожидании.
Я величественно и беспечно пошел было мимо, легким кивком ответив на его глубокий поклон.
— Сэр Радольф…
— Ваше высочество!
Я остановился, разворачиваясь к нему всем корпусом, посмотрел внимательнее, но с той же благосклонностью отдыхающего лорда. Сенешаль выглядит очень смущенным, отводит глаза в сторону, что значит, сам не заговорит, но это тот случай, когда дожидаются и даже подталкивают к соответствующему вопросу.
Я сказал с вежливым интересом:
— У вас наверняка есть и какие-то еще новости, дорогой сенешаль?
Он поклонился, развел руками.
— Не совсем, ваше высочество. Просто… некоторые, совсем некоторые.
— Ну-ну?
Он вздохнул.
— Да ничего серьезного, ваше высочество.
— Это замечательно! — сказал я поощрительно. — Все беды от людей серьезных, умных и мрачных, потому я от них бегу, так как сам вообще-то очень даже несерьезный. Изо всех сил несерьезный. И в населении поощряю несерьезное отношение к будущим демократическим завоеваниям, чтобы только хи-хи да хо-хо, пока их на виселицу во имя гуманизма и культуры… Так какие новости?
Он развел руками.
— Да какие новости среди зимы?.. Ах да, граф Аарбург и граф Хонштайн-Хонштайн, это послы соседних королевств, услышав о вашем прибытии, жаждут встретиться с вами.
— Это из Аганда и Сизии? —
Он впился острым взглядом в мое глупое довольное лицо.
— Думаю, ваше высочество, тамошние короли подсуетились раньше…
— Ну-ну?
— Граф Аарбург прибыл из королевства Мордант, — ответил он медленно и с расстановкой, все еще стараясь увидеть что-то сквозь верхний слой моего лица, который я так и не научился как следует делать каменно-непроницаемым, зато могу делать беспечно глупым, что удается так легко, что и стараться не нужно, — а граф Хонштайн-Хонштайн из королевства Галли…
— Да, — согласился я, — издалека…
— Не так уж, — уточнил он, — Мордант граничит с Сакрантом, где стоит ваша армия, потому опасения тамошнего короля…
— Руперта, — подсказал я. — Как его здоровье, кстати? В прошлый раз он неважно выглядел…
Он посмотрел на меня с уважением.
— Вы и там побывали? Говорят, в те земли черных магов легко войти, но вернуться почти невозможно.
— Смотря для кого, — сказал я хвастливо. — Гм, значит, и король Конрад зашевелился?
— Он сосед Сакранта с западной стороны, — пояснил сенешаль, — беспокойство его понятно, ваше высочество!
— Да, — согласился я, — соседи. Но среагировали позже, чем те, кто впереди. Хотя понятно тоже…
— Что прикажете?
Я помедлил, всматриваясь в его вроде бы бесстрастное лицо, но на котором отчетливо видны его эмоции, которые он позволил себе выказать.
— Во-первых, — произнес я медленно, — мое высочество как бы на отдыхе, а это значит — всячески дел избегает. Я молод, мне бы погоню за оленем, пиры, кровавые битвы, грохот мечей и топоров по щитам и медный звон по головам, ржание коней и неизбежные крики мертвецов… Дела подождут.
Он вздохнул с облегчением.
— Я сумею облечь это в соответствующую форму.
— Спасибо, — сказал я, — а то я человек простой, военный…
Он поклонился, в глазах смех, иронию если и не понимает, то улавливает и реагирует правильно.
Я пояснил на всякий случай:
— Я здесь частным образом… Как бы на прогулке. К тому же мы во владениях короля Вольфганга! Потому это вообще, возможно, не этично встречаться в его дворце с чужими послами.
Он развел руками.
— В дипломатическом протоколе многое предусмотрено, но, увы, не все. Так что вам придется самому решить, как удобнее и как правильнее.
— Такие вопросы решать не люблю, — ответил я с неудовольствием. — Скользкие они какие-то.
— Ваше высочество?
— В любом случае, — сказал я, — нужно сообщить королю Вольфгангу. Это его послы! Во всяком случае, присланные к его двору. А я тут птичка перелетная, залетевшая переждать непогоду…
Он сказал неохотно:
— Они готовы встретиться с вами в любой обстановке и на любых ваших условиях.
— В каком смысле?
— Неофициально, — пояснил он, — а для этого не нужно никаких приготовлений.