Ричард Длинные Руки – король
Шрифт:
– Вам виднее.
– Хороший ответ, – одобрил я. – Почтительный! Хотя и неверный. Как мне может быть виднее?.. Когда мне виднее, я просто вешаю.
Он ответил кротко:
– Ввиду свойственной вам мудрости.
– Спасибо на добром слове, – сказал я. – Я, конечно, мудер, чтобы вот так издали и не глядя… Нет, сперва допрошу с пристрастием. Могу и пальцы поприжимать дверью, а могу и не только пальцы… Итак, признавайтесь! Во всем и сразу.
Он развел руками, ответил так же ровно и почтительно:
– Совет
– Ага, – сказал я, – а с моим прибытием эту работу должен выполнять я?.. Не дождетесь!
Он наконец разогнулся полностью, взглянул в мое лицо с тревожным ожиданием.
– Ваше высочество…
– Ну?
– Позвольте поинтересоваться…
Я сказал милостиво:
– Ну что за долгие вступления? Давай интересуйся сразу. Без формальностей.
– Вы примете на себя управление королевством?
Я изумился.
– С какой стати? Ты же сам сказал, что я мудер? Или не сказал?.. Почему не сказал, когда это сразу видно издали?.. В общем, нельзя вмешиваться в то, что уже работает. Как я понял, гражданская война затихла… когда уже нечего было жечь и некого убивать?
Он кивнул.
– Отчасти. Но еще больше способствовало окончанию распрей несколько запоздалое, если говорить правду, решение собрания лордов принять присягу младшему сыну короля, а регентом назначить вас. Умиротворению способствовала и ваша грозная слава тирана с длинным мечом в длинной руке, и то, что трон не достанется никому из претендующих, а только законному наследному принцу, сыну короля Стокбриджа…
– Ну вот, – сказал я, – ключевое слово «умиротворение». Думаю, ты неплохо справляешься с делами, если все еще на том же месте и в тех же сапогах.
Он ответил ровно:
– Потому что я не служил королю, не служил принцу Себастиану, а служил и продолжаю служить королевству и той власти, что в данный момент имеется.
– Самая разумная позиция, – согласился я. – Кроме того, еще правильная. Что люди? Они меняются, а королевство остается. С его вечными интересами и запросами.
– Спасибо, ваше высочество.
– А теперь, – сказал я, – пока народ собирается, введите меня, сэр Гордон, по-быстрому в курс дел.
– Ваше высочество, – спросил он с настороженностью, – что вам угодно узнать в первую очередь?
Я взглянул остро и с тем выражением, чтобы он сразу понял, меня не проведешь, я мигом улавливаю эти нюансы и акценты.
– Сэр Гордон, – отрезал я, – меня не интересует длина платьев придворных дам, как вы должны понимать. Хотя, конечно, интересует, но как государственного деятеля, а не самца, это же моральный облик всей страны, но не настолько, чтобы начинать с него. Начинайте с главного!.. Нет-нет, наливать не нужно.
– Ваше величество?
– Для меня это не всегда
Он ответил поспешно:
– Просто я хотел определить, простите… Вы же Завоеватель, а из нас какие завоеватели?.. О том, что гражданская война за трон опустошила королевство больше, чем орда Мунтвига, вы уже знаете?
– Знаю, – подтвердил я. – К сожалению, ведают об этом и соседние королевства. Даже не понимаю, что им мешает напасть на ослабленную раздорами добычу.
Он тяжело вздохнул, развел руками.
– Положение выправилось, ваше высочество, когда было решено отдать корону принца-регента вам.
Я проговорил так же неспешно, словно не слыша:
– Хотя вообще-то знаю…
– Ваше высочество?
– В землях Варт Генца, – объяснил я, – вашего основного соперника, тоже бушует гражданская война. Иначе бы вам пришлось плохо. Ладно, каково положение дел сейчас?
– Сравнительно устойчивое, – доложил он с готовностью. – Принц Себастиан, как вы, наверное, знаете тоже, не согласился с решением лордов и, отступив с небольшим отрядом сторонников, делал набеги на земли лордов, признавших вас принцем-регентом.
– Делал, – повторил я, – это прошедшее время. А что сейчас?
Он развел руками в жесте сожаления, искреннем или притворном, не угадать, ибо голову опустил, пряча глаза.
– Два месяца назад он был тяжело ранен, долго болел, но оправиться так и не сумел. С его смертью сопротивление практически прекратилось, многие лорды ушли из его лагеря, а дружины распустили по домам.
Я поинтересовался:
– А бароны Малькольм Маунтбеттен, который владетельный хозяин земель Кленрольда и Таутбента, и барон Аманар Камберленд, лорд Гритстокса?
Он сказал уважительно:
– У вас хорошая память, ваше высочество.
– Вынужден, – ответил я сухо.
– Эти двое, – сказал он, – самых верных соратников принца Себастиана сложили оружие и признали своим сюзереном принца Теодориха, которому сейчас семь лет.
Он замер, ожидая вспышки сюзеренного гнева, но я подумал, кивнул.
– Все верно.
– Ваше высочество?
– Они, – пояснил я, – сохранили свою честь. Я не собираюсь гневаться, оба молча признали мое регентство на то время, когда будет подрастать Теодорих.
– Вы поняли мотивы их поступков верно, ваше высочество.
– Как остальные?
– Если учесть, – ответил он с поклоном, – что барон Маунтбеттен и барон Камберленд были главной опорой сопротивления, а теперь они на вашей стороне…
– Нейтральны, – уточнил я, – но это меня устраивает. Судя по вашему виду, бунтующей мелочи много?
– Открытых выступлений нет, – заверил он. – Разрушений было слишком много, королевство отстраивается, и все думают только о том, как выжить.
Я хлопнул ладонью по столу.