Ричард Длинные Руки – король
Шрифт:
Наконец впереди поднялись и начали стремительно расти высокие прямые стены Квинтеларда, столицы. Арбогастр плавно перешел на галоп, резко сбросив скорость, только Бобик унесся стрелой далеко вперед, а оглянулся уже у ворот.
Стражники давно уже другие, но, видимо, рассказы о моем первом жутком появлении здесь передаются от караула к караулу, сразу узнали, вытянулись, трепеща от усердия.
– Молодца! – бросил я снисходительно, арбогастр прошел на рысях под аркой, а затем снова галопом через город к воротам королевского
Ворота распахнуты, хотя стража бдит, чтобы никто не вошел из чужих, а когда увидели скачущего в их сторону всадника, сперва загородили дорогу, выставив копья, потом еще быстрее разбежались.
Мы влетели в ворота, я успел погрозить пальцем, дескать, такого орла должны узнавать издали, затем стук копыт по вымощенной грубым булыжником аллее до главного дворца, где ворота не распахнуты, тепло берегут, но на широком крыльце группа придворных в распахнутых шубах греется на весеннем солнышке, что-то важно обсуждая и жестикулируя степенно, красиво и величественно.
Я бросил повод подбежавшему стражу, соскочил, веселый и грозный. Вельможи тут же умолкли и развернулись в мою сторону, настороженные и притихшие.
Продолжая уверенно улыбаться, я молодцевато взбежал по ступенькам, гвардейцы едва успели распахнуть передо мной двери. По-моему, меня не узнали, но я уже научился двигаться с такой мордой, что для меня и каменную стену проломят, если не восхочу идти к дальней двери.
Я снова шел по анфиладе огромных залов, здесь больше предпочитают размеры, а не украшения, хотя есть стены сплошь в резном камне, а с балок сверху свисают радостно пурпурные полотнища с оскаленными львами на задних лапах, вепрями, медведями и прочими зверюгами, что олицетворяют собой силу и злобность.
Вперед понеслись то ли разряженные слуги, то ли очень усердные придворные из тех, что помоложе. У тронного зала навстречу выбежал невысокий тщедушный человек в расшитом золотом камзоле и с малой золотой цепью на груди.
– Ваше… высочество? – вскрикнул он, вытаращив глаза. – Эрбпринц?
Я сказал весело:
– Глен, ты что пасть раскрыл? Ворона влетит!.. Я и в прошлый раз так же появился.
– Да, но…
– Без свиты и рева труб, – договорил я. – Скромный я, и застенчивый даже, понимаешь?
Он пробормотал в замешательстве:
– Да, конечно, мы уже наслышаны о вашей скромности…
– Ну вот!
– Вы проездом или надолго?
– А ты сам как бы хотел?
Он посмотрел на меня испуганно.
– Я вообще-то всегда старался от грозы держаться подальше… Вам какие покои готовить?
– Крохотную комнатку, – сказал я, – ибо завтра же и уеду. А то и сегодня, если решу все вопросы. Ты, конечно, знаешь, какие?
Он спросил в испуге:
– Ваше высочество!.. Как я могу?
– А Ричмонд сказал, – напомнил я, – ты все знаешь!
– Я и знаю, – подтвердил он, – только вы исключение.
– Не споткнитесь, – посоветовал я вдогонку. – Король вас ценит.
В двух шагах уже переминается с ноги на ногу осанистый придворный в одежде королевского двора и с двумя бляхами на груди, лицо породисто-важное, но в глазах испуг.
– Ваше высочество, – проговорил он вздрагивающим голосом, – позвольте я вас… я вас…
– Что? – спросил я с подозрением. – Нет уж, лучше отведи в покои для моего принцевого отдыха.
– Я это и хотел сказать, – проговорил он вздрагивающим голосом.
Я шел уверенно, короля, как известно, играет свита, как вообще-то и любого вождя, а меня играют все, кто встречается по дороге, да так играют, что я чувствовал, как меня раздувает нечто горделивое, как морского ежа. Весом я стал точно фунтов на сто тяжелее, а в росте прибавил так, что выгляжу точно огром.
И походка у меня такая властная, что увидел бы себя со стороны, точно бы перепугался такой исполненной могущества и звездного величия персоны.
Управитель забежал вперед, делая некие знаки стражам в коридоре. Те вытянулись у стены, а двое слуг церемонно распахнули передо мной высокие двери с инкрустацией ценными породами дерева и полудрагоценными камнями.
Я перешагнул порог, вообще-то всегда по фигу, что за комната, но все с таким трепетом всегда ждут одобрения, что я и сейчас бросил через губу:
– Да, весьма, весьма… Так и передайте, одобряю.
Я снял перевязь через голову и с грохотом положил меч поперек стола, а сам плюхнулся в кресло.
– Ну, докладайте, что здесь без меня творилось?..
Управитель сказал умоляюще:
– Ваше высочество, как я посмею?
– Что, – спросил я, – нет свободы слова? Даже на кухне? Заговоры заговариваете?..
– Ваше высочество!.. Да нет более преданных слуг его величества…
– Все так говорят, – сообщил я. – Кстати, каково в королевстве соотношение церквей?
У него вытянулось лицо.
– Это… в каком смысле?
– Сколько апостольских, – пояснил я, – сколько римских?
Он замялся, развел руками.
– Точно не знаю, я же не по церквям, но если приблизительно, то примерно половина на половину. А в Пекланде, к примеру, почти все апостольские…
– Половина, – повторил я, – это уже хорошо. Тогда все восстановится быстро…
Дверь приоткрылась, с канцелярской поспешностью вошел Глен Вудруф, личный секретарь короля, поклонился с порога. Управитель бросил на него умоляющий взгляд, и Глен, даже не испрашивая моего разрешения, качнул головой в сторону двери.