Ричард Длинные Руки – курфюрст
Шрифт:
— Да, я сэр Ричард. А вы хто… сэр?
Последнее я постарался произнести так, чтобы в нем поотчетливее звучало, что со мной таким тоном разговаривает сэр, а не конюх или свинопас.
Он побагровел, один из его спутников произнес торопливо:
— Вы разговариваете с его высочеством принцем Роднериком, старшим сыном Его Величества короля Фальстронга!
— А-а, — сказал я доброжелательно, — то-то не заметил никакого сходства!..
Они слегка опешили, не поняв, леди Мисэлдон испуганно пискнула, присела пару
Я поинтересовался:
— Вы что-то хотели сказать мне… принц Роднерик?
Он стиснул челюсти, лицо стало багровым, вот-вот лопнет, я насторожился и старался уследить сразу за всеми тремя. Похоже, они заметили, что я готов к схватке, а слух о том, как я обошелся с дворцовыми бретерами, наверняка уже разнесся всюду, принц только скрипел зубами и пожирал меня взглядом, не привык, чтобы кто-то стоял вот так и не гнулся.
Его спутник слева сказал быстро:
— Его высочество уже сказали вам!
— Че? — поинтересовался я.
— Они сказали, — повторил придворный торопливо, — что вы прибыли в неудачное время!
— Передайте ему, — ответил я, — что сожалею, если для него оно такое уж неудачное. Зато для меня в самый раз.
Принц уже стал лиловым, пыхтел и кряхтел, спутник справа изумился:
— Удачное? Да вы уже восстановили против себя весь двор!
— И вас? — спросил я. — Знаете, это вообще-то верный ход. Можно долго возиться и просчитывать варианты, а можно вот так… Зато сразу видно, кто друг, кто враг, кто в сторонке.
Я улыбнулся многозначительно, и он дернулся, в глазах появилось опасение.
— Мы не враги, — заверил он, — мы просто сообщаем…
Принц бросил резко:
— Пойдемте, сэр Корибер. А этот… пусть пожинает то, что посеял!
Они прошли мимо, придворный намеренно задел меня краем плаща, что считается оскорблением и достаточно для вызова на поединок, но я сделал вид, что не заметил. Итак, принц Роднерик — явно враг, но вовсе не потому, что сейчас погавкались. И не из-за той смазливой дурочки. Чем-то ему не нравится противостояние с Гиллебердом, хотя вроде бы мог отличиться, возглавив войска вартгертцев…
Глава 10
По аллее в мою сторону весело, именно весело, идут двое пышно одетых придворных, румяные и всем довольные, а когда приблизились, мощно и просто здорово пахнуло вином.
Оба уставились с любопытством, один сказал беспечно:
— Ого, какой здоровенный!.. Это он выбил зубы сэру Скотту?
Второй сказал с пьяной лихостью:
— Я бы сам их выбил. Если бы меня тронули… Или тебя!
Первый чуть-чуть поклонился, да и то едва удержался на ногах.
— Сэр… к вашим услугам Карл Теодор Кёрнер и Отто Людвиг. Он Карл, а я Отто…
Второй возразил:
— Ты чего? Это я Отто!
Первый спросил с сомнением:
— Ты уверен?.. А чего тогда к моей жене ходил, если не
Второй вздрогнул:
— Правда? Может быть, я и в самом деле Карл…
Оба захохотали, очень довольные, хлопали друг друга по плечам и спинам. Не оглядываясь, я видел, как из той же боковой двери в стене дворца-замка вышел человек в оранжево-черном, к нему подошли трое дворян, но он покачал головой и быстро направился в мою сторону.
Я обернулся.
— Сэр Джонс?
Клифтон коротко и очень по-деловому поклонился.
— Его Величество просит посетить его в личных покоях. Если ваша светлость позволит, я провожу.
— С превеликим удовольствием!
Сэры Карл и Отто моментально посерьезнели, уловив такие непривычные слова из королевских уст, как «просит» и «в личных покоях», а я пошел за Клифтоном, что идет уверенно, готовый и оттолкнуть с пути зазевавшегося придворного, что значит, точно не из простолюдинов, об этом говорит не только «сэр», но и уверенные манеры и твердый шаг.
На этот раз прошли через зал вдоль стены за спинами тех, кто наблюдает за танцующими, дальше двигались узким коридором, больше похожим на суставы ревматика: изломанным и раздутым на изгибах, зато в таком, как легко догадаться, удобно отбиваться от внезапного нападения.
Могучие часовые с короткими мечами в ножнах молча подтверждают, что я прав, король выбрал личные покои со знанием дела в самом защищенном месте.
Сами покои обставлены с варварской роскошью, хотя мне показалось, что Фальстронг к этому отношения не имеет. Ну налепили везде золота на стены, ну и налепили, ну стол с золотыми ножками, ну и пусть, мужчина на такие мелочи внимания не обращает, а настоящий король — тем более.
— Садитесь, сэр Ричард, — пригласил он и указал на кресло. — Не удивляйтесь нашим пирам и танцам. После тяжелых лет народу необходимо веселье.
— Я понимаю, Ваше Величество. Кстати, у вас их не так уж и много пируют.
Он удивился.
— В самом деле?
— Видели бы вы Сен-Мари, — пояснил я.
Он спросил заинтересованно:
— И что там?
Я сказал с тяжелым вздохом:
— Они живут пирами! Как будто… Я даже не знаю… Голодали, что ли? Так нет же, край всегда был богатый.
— И трудностей не было, — переспросил он с удивлением, — а веселятся, как будто последний день живут? Да, это понять трудно.
Я опустился в кресло, Фальстронг чуть наклонился из своего, впиваясь в мое лицо быстрыми и очень живыми глазами.
— Что на самом деле привело вас к нам, сэр Ричард? Я теряюсь в догадках. И все мои советники ломают головы.
Я криво ухмыльнулся.
— Неужели безуспешно?
— Представьте себе!
— Гнать таких из советников, — ответил я. — У меня же все на лбу написано. Льстят вам, Ваше Величество. Мол, они не догадались, а вот вы сразу…