Ричард Длинные Руки – ландлорд
Шрифт:
— Мне со стороны виднее. Еще день-два, и я поеду дальше. Что бы здесь ни случилось — меня не коснется. Но вы были так добры ко мне, потому мне не хотелось бы, чтобы вами пользовались...
Она чуть возвысила голос:
— Мной никто не пользуется!
— Хотелось бы верить, — сказал я виновато. — Простите, леди Беатриса, но вам в самом деле лучше выйти из этой безнадежной войны. Сейчас Барбаросса не в состоянии послать против вас войско, но пройдет какое-то время, и он это сделает.
— Мы не боимся...
— Это да, конечно. Но я не
Она нахмурилась, затем вздернула подбородок и произнесла с неподражаемой надменностью:
— Есть такое понятие, как честь. Слышали?
Я усмехнулся.
— Как-то краем уха. И даже пришлось повесить пару проходимцев, которые пытались спекулировать этим понятием.
Она вряд ли поняла, что такое спекулировать, но по моему тону сообразила, что я вообще-то за честь тоже, но только как-то по-другому, предпочитаю о своих особенностях не распространяться. Наверное, из несвойственной мне скромности. Или обет такой у меня.
— Скажите, — спросила она неожиданно, — вы нарочито избегаете людей нашего круга?
— Нет, — сказал я, — просто мне как-то неинтересны проблемы дворцовых интриг или вашего замужества. А возможность чему-то научиться не следует пропускать мимо. Это я о гончарном деле, которое вы почему-то презираете.
Она прикусила губку, в глазах непонимание, но и живейший интерес.
— Вы странный рыцарь, сэр Светлый. От вас никогда не знаешь, что ожидать.
Я широко усмехнулся.
— В одном можете быть уверены твердо, леди Беатриса. Я не третий лишний в круге ваших женихов и даже не четвертый... Мне посчастливилось вообще в него не вляпаться.
Она в ответ улыбнулась достаточно искренне и, как мне показалось, с облегчением, что меня все же задело.
— Спасибо. Хоть вас не буду опасаться.
— Да и вам не стоит спешить, — сказал я. — Выходя замуж, женщина меняет внимание многих на невнимание одного. А зачем вам такая унылая перспектива?
Она улыбнулась.
— Вы еще оптимист. Но что делать, замок у нас маленький, порядочной женщине, кроме как замуж, и выйти-то некуда!
— Это верно, — согласился я. — Но можно и в стенах замка чувствовать себя счастливой?
Она ответила серьезно:
— Меня больше пугают стены монастыря.
Я промолчал, она настолько привыкла управлять всеми владениями, что не мыслит иной жизни, а какой муж это потерпит? С бароном де Бражелленом иначе, он сам постепенно переложил на ее плечи всю скучную работу, а здесь новому мужу придется смириться, что не он хозяин! Но пока до эмансипации далеко, у женщины есть только право сопеть в тряпочку.
Я развел руками.
— Если бы я мог чем-то помочь. Увы...
Глава 8
Утром воздух так свеж и чист, будто за ночь исчез вовсе. Я даже сквозь привычный шум со двора
Слуги с утра готовили коней, рыцари выходили празднично разодетые, яркие, кичливые, разбирали коней. Когда все собрались, появилась леди Беатриса, ей вывели ее любимую лошадку, резвую тонконогую кобылку, удивительно красивую и вроде бы понимающую, что ею восхищаются.
Еще не подъехали к лесу, как резко и пронзительно завопили рожки, загудели охотничьи рога, а собаки начали рваться с поводков, скрести лапами землю. Солнце заливает землю, всадники подъезжают к стене деревьев праздничные, одежда сияет серебром и золотом, но за толстыми стволами тьма, будто там вечная ночь. Я невольно представил, как корявые ветви изорвут одежду, а драгоценные брошки и золотые застежки посыплются на землю и спрячутся под опавшими листьями.
Леди Беатриса оглянулась на графа Росчертского, тот горделиво кивнул в ответ, вскинул руку.
— Благородный сэр Глицин, граф Хамердинка и Зубея!
Граф Глицин тронул коня и выехал вперед. За ним немедленно поднялись его два пажа, четыре оруженосца и множество слуг, в том числе и два повара.
— Благородный сэр Хоффман, граф Аваддонга, Деми Элиаса и Трендеркиса!
Огромный всадник пустил коня и остановился, вклинившись между сэром Глициным и леди Беатрисой. Сэр Глицин тут же ухватился за рукоять меча, но Хоффман сделал вид, что пошутил, со смехом подал коня назад и встал с другой стороны графа Глицина.
— Достойный сэр Бауэр, — прокричал граф Росчертский, — барон Яддониса, Маалакса и Хэви Вульфа!
Третий всадник, красиво изогнувшись в седле, проехал вперед. Я терпеливо ждал, церемония эта важна, хотя это все та же табель о рангах, сиречь, очередь к кормушке, все придают ей огромное значение, а перестановка в очереди вызывает разговоры во всех замках, падение авторитета и влияния, распад союзов и возникновение новых.
Бауэр надменно оглядел меня с головы до ног, я рядом с разодетыми пышно красавцами выгляжу чуть ли не монахом.
— Сэр Светлый... а вы знакомы... э-эээ с благородными правилами охоты?
— Конечно, — ответил я. — Первое правило: если вы с графом Росчертским убегаете от зверя, то важно бежать не быстрее зверя, а быстрее графа.
Вокруг захохотали, Бауэр надулся и отъехал в сторону. Графы и бароны выстроились в длинную цепь, леди Беатриса проехала вдоль строя, и все ей кричали «Салют!», как если бы вела в бой римские легионы. Хотя нет, римские легионы женщины в бой не водили, а вот противоримские — не раз, так что она походит на легендарную Боудику, что воодушевляла своим присутствием сражения.