Ричард Длинные Руки – ландлорд
Шрифт:
— Спасибо, — поблагодарил я. — Буду искать.
На поляне разом потемнело, на месте исчезнувшего демона чуть приподнялся и осел серый пепел. Гергомер обронил негромко:
— Могли же остаться места... где сохранились и книги, и люди?
Он не уточнял, какие люди, но я понял, и он понял, что я понял. На Юг, напомнил я себе. На Юг, и побыстрее...
Глава 10
Призраки ушли, а я сидел у затухшего костра, поставив между ног меч, лук рядом на бревне,
Деревья, кусты, торчащие корни и коряги — все серое, но это терпимо, зато ничто не подберется втихую, не прыгнет на голову, пока буду стараться размышлять о высоком, чтобы не дать разыграться фантазии на тему спящей женщины.
Пару раз, когда слишком уж близко что-то начинало топать в темноте, а ветки хрустят совсем не так, как если бы по ним ходила белочка, я задействовал запаховое и тепловое, видел огромные неясные силуэты.
На голову посыпались древесная труха и чешуйки коры, ветви закачались и затрещали. Я ухватил лук и быстро выпустил пять стрел вверх между ветками.
Раздался дикий крик, от которого зазвенело в ушах. Ветви закачались сильнее, посыпались клочья коры и сухие сучья, но крылатый гад улетел.
Из-под одеяла высунулось бледное лицо.
— Господи... Что за ужас?
— Да пустяки, — ответил я. — Спите, дорогая леди.
— Что это было?
— Что-то, — ответил я. — Оно не представилось. И ушло по-английски. Правда, дождалось, пока я послал по-славянски.
Она сказала дрожащим голосом:
— Может быть, мне лучше быть с вами?
— Оскорбить хотите? — осведомился я.
— Господи, почему?
— Намекаете, что не справлюсь, не сумею защитить мирно спящую и почти неопасную женщину... Вы только ножку не высовывайте из-под одеяла, не высовывайте! Это лишает меня боеготовности и вообще боеспособности.
Она торопливо поджала ноги, став еще жалобнее и беззащитнее. Вообще, когда смотришь вот так на лежащую у твоих ног женщину, все они кажутся слабыми и беззащитными, и всех жаждется опекать. Как говорится, женщина — слабое и беззащитное существо, от которого спастись невозможно.
— Я могла бы смотреть в другую сторону, — огрызнулась она. — Мы бы раньше заметили, если бы что начало подкрадываться...
Я спросил с интересом:
— Полагаете, у вас чутье лучше, чем у Бобика? Возможно-возможно... но только не на лесных зверюшек.
Она спросила с вызовом:
— Вы на что намекаете?
— А вы почему не спите? — ответил я вопросом на вопрос.
— Да вот не спится, — ответила она язвительно.
— А ночь нужна не для того, чтобы спать, — напомнил я, — а чтобы не видеть, с кем спишь...
Зря брякнул, она сразу помрачнела, на лоб набежала тень, между бровями пролегла складка.
— Что-то случилось?
Она вскрикнула:
— Вы... маг? Чернокнижник?
— Леди, — сказал я тоном оскорбленного до глубины фибров души дворянина. — Я же благородный человек! Значит, я ваапче ни разу не грамотный! Как олень. Правда, читать умею.
— Но этот огонь?
Я отмахнулся.
— Да я тут, пока вы храпели... правда, очень музыкально, я перебросился парой слов с призраками. Они тут живут, как заблудившиеся туристы. Единение с природой, бегство от загрязняющей цивилизации, где одни стрессы и сплошной разврат...
— И... что?..
— Пообещали на правах хозяев помогать нам, гостям, по бытовым мелочам. Ну вот огонь зажечь, посуду помыть, воду слить, свет погасить... К сожалению, не знают, как нам отсюда выбраться. Да и защитить не смогут, так что держите ваши прелестные ушки на макушке.
Она вздрагивала и оглядывалась по сторонам огромными испуганными глазами, словно призраки толпятся за ее спиной и тянут к ней ужасные лапы. Я сел у костра она присела не совсем рядом, но уже не с другой стороны, поинтересовалась чересчур равнодушным тоном:
— Почему вы постоянно говорите про мои уши?
— Они у вас прелестные, — ответил я.
Она поерзала, но не нашла подходящей формы, чтобы спросить, неужели у нее только уши в порядке, если я говорю только про них, кивнула на Пса.
— Он не заблудится? Так часто убегает...
— На него вся надежда, — ответил я серьезно. — Да еще на Зайчика.
— А он при чем?
— Кони тоже часто находят дорогу, когда хозяин отчаивается и бросает повод.
— Вы тоже бросили повод?
Я развел руками.
— Нет, но у нас демократия. В смысле, я хоть и сюзерен, но не давлю на их гордость. Они мне подчиняются не по присяге, а потому что нам втроем безопаснее, комфортнее, защищеннее... да и вообще мы все трое любим друг друга.
Она взглянул на меня пытливо.
— Намекаете, что я держу своих вассалов в железном кулаке?
— Ради бога! — воскликнул я. — Я признаю, что вы вполне хорошенькая женщина, леди Беатриса, но, честно признаюсь, не все время думаю только о вас! Такая уж я редкостная скотина. А если честно, то совершенно не думаю, хотя, понимаю, вам трудно представить, что мужчины могут думать о чем-то еще, кроме как о ваших достоинствах!.. Ну, вы понимаете, о чем я.
Она покраснела так, что запылали даже кончики ушей, я посмотрел на них долгим взглядом, в самом деле любуясь, но смолчал, а она выдавила из себя: