Ричард Длинные Руки – лорд-протектор

Орловский Гай Юлий

Я с облегчением перевел дух, наконец-то перестанет раздражать это непотребство. Любая крепость начинается с ворот, и голый проем на их месте создает впечатление, что крепость захвачена и подвергается разграблению. Но войска, прибывшие из Фоссано, должны видеть ее величие и несокрушимость.

Во дворе Бобика сразу как ветром сдуло, ко мне поспешили рыцари, все больше незнакомых лиц, за время моего отсутствия прибыли как безщитовые, так и баннерные, с виду бывалые и все еще жаждущие новых побед и свершений.

Первым подбежал сэр Жоффруа

де Шарни, опередив молодых рыцарей, ухватил Зайчика за повод.

– Прошу вас, сэр Ричард! Вас заждались.

– А что, – осведомился я, – меня с годик не было?

Он сдержанно улыбнулся.

– Кого-то и за год бы не заметили.

Я соскочил на землю и сразу сказал всем, они уже окружили меня плотной толпой:

– Просыпайтесь, просыпайтесь! Нас ждут великие дела!

Сэр Жоффруа охнул:

– Правда? Скоро в поход? Неужто пойдем Иерусалим освобождать?

– У нас тут своих иерусалимов хватает, – ответил я. – И мест, где можно покрыть себя славой и побахвалиться воинскими подвигами и славой. А также заслужить благосклонность дам, что еще важнее.

Сэр Жоффруа протяжно вздохнул.

– Ну, не скажите… Иерусалим – это… Под вашими бы знаменами… Я жил в святом Иерусалиме! И я скажу, что…

Он прервал себя на полуслове. Мимо двигается отец Ульфилла, за ним валит народ, сэр Жоффруа учтиво склонился перед священником и попросил благословления, прерывающимся от гордости голосом упомянув, что в молодости бывал в самом Иерусалиме.

Ульфилла повернулся и вперил в него недоверчивый взор. Сэр Жоффруа, судя по тому, как, не дрогнув, выдержал осмотр, в самом деле был когда-то в Иерусалиме или в городе, который ему назвали Иерусалимом, а то и за долгие годы сам поверил, что когда-то в нем был.

Ульфилла кивнул, все ожидали похвалы от придирчивого священника, однако Ульфилла вдруг заговорил резким неприятным голосом, с каждым словом повышая его, пока не перешел на крик:

– Иерусалим!.. Святое место!.. Но в этот святой город Иисус въехал на осле, так освятился ли осел? Не пребыванием в святом городе надо гордиться, а тем, как в нем жил!.. А вы как живете, погрязшие в грехах, утонувшие в блуде?.. Что вам Иерусалим?.. Иерусалим – лишь тень небесного града, а он одинаково виден из самого Иерусалима, из Армландии и даже самого далекого и глухого лесного болотца!.. Да, виден, ибо Царство Небесное – внутри нас!

Сэр Жоффруа сперва побагровел от возмущения, потом краска покинула лицо, он побледнел, в глазах появилось затравленное выражение. Я подумал с неудовольствием, что хоть Ульфилла формально прав, но не фиг ослаблять моральный дух моих войск. Мне нужен сэр Жоффруа – лихой рубака, а не готовый уйти в монастырь раскаивающийся грешник.

Ульфилла двинулся дальше, а я кивком подозвал к себе своих военачальников. Тесной группой вошли в зал, я велел стражам никого не впускать и сказал сразу без всякого вступления:

– Сэр Растер, сэр Альбрехт… Я только что велел своим войскам, расположенным в королевстве

Фоссано, двигаться к перевалу. Они еще не знают цели, но вы-то знаете?.. То-то. Но помалкивайте, помалкивайте…

Барон Альбрехт дернулся, отступил даже на шаг.

– Как? Королевские войска?

– Да, – ответил я твердо и взглядом дал понять, что пререкаться и возражать мне опасно, решение я принял, оно окончательное и пересмотру не подлежит, – они самые. Я не очень хочу бросать своих людей в опасные места! Пусть горячие каштаны из огня для нас потаскают другие… Хотя да, те войска – тоже мои.

Растер, доверяющий мне безгранично, покачал головой.

– В Армландии их встретят враждебно, начнутся бои… Разве что послать навстречу своих людей, чтобы провели через наши земли?

– Точно, – обрадовался я. – Золотые слова! Проведите разъяснительную работу с населением, что это никакая не оккупация. Просто войска идут мимо. Через. И не останутся. В интересах местных лордов снабдить их коней сеном. А людей мясом, чтобы не останавливались, а без помех и задержек топали дальше.

– И напоминайте всюду, – добавил барон, – и почаще, что эти войска выполняют приказ гроссграфа сэра Ричарда и всецело подчиняются ему… Сэр Ричард, они в самом деле вам подчинены?

– В самом, самом, – ответил я бодро, хотя внутри похолодело, вспомнил зловещую ухмылку Барбароссы и то, как многозначительно переглядывались с лорд-канцлером. – Я ж коннетабль королевства Фоссано!.. Я их ввожу в Армландию вовсе не для того, чтобы здесь оставить, даже если у Его Величества и возникают какие-то тайные мысли.

– Надеюсь, – пробормотал барон, – у вас получится. Иначе нас растерзают, как щенки тряпочку. Ох, сэр Ричард, мы с вами все время ходим по лезвию ножа.

– Один неосторожный шаг, – подтвердил Растер, – и всему хана. Хорошо! Красиво живем!

– Ну да, – буркнул барон, – красиво.

Макс переводил взгляд с одного на другого, покраснел, еще не зная, как реагировать правильно, слишком сложные и неожиданные задачи я подбрасываю.

– Мы все выполним, – заверил он наконец. – Что делать мне? Сопровождать королевские войска?

Я подумал, покачал головой.

– Нет. Ты соберешь те войска, что в наличии, этого пока хватит, и поведешь быстрым маршем к Тоннелю.

Он прошептал, глядя на меня расширенными глазами:

– Боже правый… Неужели будет вторжение?

– Я его стараюсь избежать, – огрызнулся я. – Но долго ли открытие Тоннеля продержится в тайне?

Барон Альбрехт заметил холодновато:

– А если в тайне, то зачем он? Если же пользоваться, то купцы сразу разнесут о нем весть повсюду.

– Вот-вот, – сказал я. – Что из этого следует?

Сэр Растер бухнул, как будто обрушил скалу в тихую воду:

– Король Кейдан сразу же пошлет сюда войска. Его королевство больше и богаче. А доспехи там какие куют?.. Господи, хотел бы я иметь такие! Его войско сомнет наших, как стадо лосей траву.