Ричард Длинные Руки – маркиз
Шрифт:
Граф Гаррос, как я уже знал, сын одного из влиятельных лордов, не самый могущественный в королевстве, зато старший, что дает известные преимущества как на само лордство, так и на места в королевском совете. Он приблизился ко мне с бледной улыбкой на холеном лице.
– Маркиз, не скучайте в одиночестве!
– Я не скучаю, – ответил я.
Он удивился.
– Не скучаете? В одиночестве?
– Какое же это одиночество, – удивился я. – Для меня и так полно народу. Везде шум и гам, все мельтешит перед глазами…
– А-а-а, – протянул он, – вы же привыкли,
– Да какая обида, – отмахнулся я, – если это правда? Вы не можете меня обозвать провинциалом, так как я и есть провинциал.
Он поинтересовался:
– Значит, вы отказываетесь присоединиться к нашему кругу?
Я кивнул, его игра, которую он считает ловкой, видна насквозь, как наивная брехня ребенка.
– Не отказываюсь, а просто не могу. Поблагодарите за приглашение леди Элизабет и скажите что-нить про состояние моего хрупкого здоровья…
Он окинул взглядом мою очень даже хрупкую фигуру, но пообещал:
– Да-да, конечно! Располагайте мною, маркиз!
Улыбка, взгляд, легкое прикосновение – это все осознанно, этому мамы учат дочерей задолго до того, как выведут своих наташростовых на первый бал, но леди Элизабет, как мне показалось, флиртует абсолютно естественно, непринужденно, у нее это на подсознательном уровне.
Ее лицо разрумянилось, глазки блестят задором, то и дело слышится звонкий смех, но опять же я не уловил ни нотки фальши. Она ржет весело и задорно, как молодой жеребенок, который просто счастлив на зеленом лугу под ласковым солнышком, где много удивительных цветов, где прыгают удивительные кузнечики и порхают еще более удивительные стрекозы.
Женская рука ухватила меня за локоть.
– Маркиз, – произнес игривый голос, – нам вас недостает…
Мне лукаво улыбалась молодая женщина с полумаской на лице. Вообще-то хрень эти маски, никого не обманут, а все эти анекдоты про мужа и жену, что флиртовали друг с другом, не подозревая, что они муж и жена – полнейший бред. Когда маска скрывает только глаза, а нос, губы и подбородок видны, то я не знаю, каким идиотом надо быть, чтобы не узнать жену. Или даже знакомую. Это только в моем случае маска может сработать, я всех вижу впервые, а завтра без маски в самом деле не признаю… может быть.
Я ответил с затруднением:
– Нам… это кому?
Она засмеялась.
– Все вам так и скажи! Ну, например, мне.
Я развел руками.
– Можете начинать насиловать.
Она расхохоталась, погрозила пальчиком.
– Маркиз, маркиз… Какой вы быстрый! Откуда тогда слух, что вы из провинции?.. Пойдемте в зал. Сейчас мы вам достанем масочку…
По ее приказу слуги быстро принесли маски, женщина выбрала одну, я покорно ждал, пока привязывала веревочку, игриво касаясь кончиками пальцев ушей, там еще те эрогенные зоны, так же послушно я дал увлечь себя вниз. На лестнице женщина кокетливо поглядывала на меня, можно бы и потискаться, от нее так и веет желанием порезвиться, однако я напустил на себя вид деревенского дурака, что тонких намеков не понимает, только жадно поглядывал в
В зале идут сложные церемонные танцы, что-то вроде хороводов, но медленное, все двигаются, как фарфоровые куклы, застывая в определенных позах, неспешно поворачивая головы то в одну, то в другую сторону. Да это и понятно, в таких платьях не больно оторвешься.
Моя дама взглянула на меня с вопросом в прорези маски.
– Маркиз, вы танцуете?
Я удивился:
– Леди, вы что, не видите, я стою!
Она весело расхохоталась:
– Ах, маркиз… Вы просто чудо. Такая непосредственная простота… Вы вообще что-нибудь знаете о манерах?
– Гм, – пробормотал я. – Ну, я слыхал, что не следует голой женщине ночью гулять по городу…
Она расхохоталась так, что задохнулась, и я постучал ей по спине. Она обернулась и посмотрела с удивлением.
– Маркиз, что за странные ласки… И при всех… Помните, женщины все прощают, кроме одного – неприятного обращения с собою.
– Было неприятно? – спросил я виновато.
– Необычно, – ответила она. – Но, главное, не вульгарно. Вульгарность – это худшее, что не люблю в людях. Хотя, если честно, вульгарность – это просто-напросто поведение других людей. Другие – вообще кошмарная публика. Единственное хорошее общество – это ты сам. Маркиз, если не танцуете, то скажите что-нибудь приятное! Развеселите даму.
Я насторожился: дама, которая согласна вас слушать, есть в перспективе дама, которая согласна. Это значит, что пора срочно смываться.
– Э-э-э, леди… Я, конечно, могу рассказать анекдот… Но не уверен, что он для ваших нежных розовых ушей…
Она отмахнулась.
– Маркиз, супружество, как и увечье, следует переносить терпеливо. Я замужняя дама, а это значит – наслушалась всего. Но если стесняетесь говорить здесь, зайдем вот сюда…
Я покорно дал себя увлечь в уединенное место. Оглядевшись, увидел уютную кушетку, а на крохотном столике рядом с окном толстенную книгу.
– Садитесь, маркиз, – предложила дама низким грудным голосом, у меня от него зашевелилось нечто древнее, пещерное, даже динозавровое, – развлекайте даму…
Она придвинулась ко мне ближе, упершись пышной грудью в мое плечо. Глаза из-под маски похотливо блестели.
– Ах, леди, – ответил я, – как могу развлечь, когда не знаю, как развязываются эти штуки?
– Маркиз, – воскликнула она укоризненно, – мы же не в постели! Чем вам помешал корсет?
– Вообще-то ничем, – признался я честно.
Потом она, отдышавшись, поправляла прическу и подкрашивала губы.
– Удивляюсь, маркиз, – сказала она, вытягивая губы трубочкой и тщательно обводя по контуру. – Вы так хорошо прикидываетесь деревенщиной… но зачем вам это?
– Прикидываюсь?
Она улыбнулась, перехватив в зеркале мой взгляд.
– Я замужняя дама. И знавала не только супруга. Если собирались прикидываться и дальше, вам стоило бы вести себя… соответственно. Теперь я вижу, все эти ловеласы вам в подметки не годятся.