Ричард Длинные Руки – майордом
Шрифт:
Я улыбался и тоже красиво и залихватски бил ладонью в ответ по стальным панцирям, я ведь прежде всего – рыцарь, мы боевое братство, связанное единой этикой, целями и помыслами, а уж потом кто-то из нас гроссграф, кто-то рангом пониже.
– Начинайте без меня, – велел я решительно, – загляну пока в Тоннель. Не будет ли помех на дороге? Надо проверить.
– Сэр Ричард! – сказал барон Альбрехт укоризненно. – А другие на что?
Сэр Растер проревел решительно:
– Это дело надо отметить!
– Успеем, – возразил я и перекрестился. – Во
Все дружно перекрестились и тоже пробормотали это «во славу Господа», и хотя никто не понял, к чему эти слова, но сработало безотказно, притихли, а я вышел из разомкнувшегося круга, вскочил на Зайчика и понесся к темнеющему входу.
Навстречу на яркий солнечный свет вышли, нагибая головы, могучие волы. Следом с натужным скрипом тащится тяжело груженная глыбами телега.
– Много еще? – крикнул я.
– Заканчиваем, – ответил поспешно возчик. Он сорвал шапку и поклонился. – Еще дня два, потом и камня не останется! Там так все ровно, что просто… если подмести, прямо с пола жрать можно!
– Прекрасно, – сказал я.
Пес ринулся в Тоннель первым, половина туловища исчезла на миг, только мелькнул толстый зад на свету. Зайчик с недовольным храпом вломился следом. Звонко простучали копыта по каменному полу. Тьма впереди заблистала множеством искр, все залил ровный свет, словно мы сразу выскочили под открытое небо.
Стук копыт перешел в грохот, мы с Зайчиком несемся по огромной трубе, похожие на горбатую черную птицу. Впереди яркий свет отражается на двух утопленных в каменный пол металлических рельсах, иногда выхватывает быстро исчезающий зад Бобика. Дважды мимо промелькнули телеги с камнями, наконец впереди возникла и прыгнула к нам громада из неведомой стали, хотя, скорее всего, никакой примитивной сталью тут и не пахнет.
На этот раз он показался поменьше, что значит уже не трясусь так, человек ко всему привыкает.
Я соскочил на землю, Бобик прыгал вокруг и спрашивал, во что играем.
– Ждите здесь, – велел я, соскакивая на землю. – Ничего не трогать, кнопки не нажимать.
Атомоход, как я его называл за неимением более точного определения, как запускается, непонятно, зато через некоторое время нажимания всех кнопок и рычагов я сообразил, что тормоза то ли были убраны, то ли я, щупая все подряд, сумел снять. Тяжелая громада сдвинулась с места очень неохотно, даже прошла пару метров, затем сработало что-то защитное, тяговоз замер, словно помимо тормозов еще и пустил крепкие корни прямо в каменный пол.
Впереди в ярком свете показались блестящие от пота тела рабочих. Они с испуганными воплями придерживали волов, кто-то даже бросился закрывать им морды, другие прижались к стенам. Один вообще в ужасе начал нахлестывать быков, те с жутким ревом пошли от страшного чудища чуть ли не вскачь, как рысаки.
Я высунулся из кабинки и заорал зло:
– Что случилось, трусы?
На меня смотрели ошалело, один наконец перекрестился и крикнул:
– Ваша светлость?
– Ну да, – крикнул я в ответ, – моя светлость? Что за паника?
– Ваша
– А-а-а, – сказал я, – это ничего, это я его бужу.
Они поспешно отступили, один сказал просительно:
– Ваша светлость… а может, не надо? А то возьмет и всех нас съест!
– Да нужны вы ему, – сказал я с досадой. – Думаю, тут от биотоплива давно отказались, как от устаревшего. Идите все сюда! Будете толкать в зад, а я поколдую с управлением. Когда сниму тормоза, сразу почувствуете.
Несколько человек послушно бросились к атомоходу, уперлись копытами. Я слышал, как звенят ломы, металлические кувалды, доносилось сопение. Потом громада в самом деле сдвинулась и пошла, пошла, набирая скорость… Рабочие бежали за нею, я высунулся и крикнул:
– Пока не толкать! А то мимо проедем.
Бригадир сказал с великим удивлением:
– Какая громадная и тяжелая, а как пошла…
– Рельсы, – объяснил я. – Эх, скорее бы… Войско крестоносцев на поезде – мечта!
Дважды атомоход замедлял ход, его подталкивали, и он снова ускорял бег. Я не вылезал из кабины, подозревая, что тормоза включаются сразу, едва водитель ее покидает. Бобик несся впереди, часто оглядываясь, а Зайчик предпочел идти позади всех.
Я вовремя успел заметить с высоты сиденья, как далеко впереди начала раздвигаться стена перед приближающимся Бобиком, страшно прокричал:
– Я, великий и ужасный Великий Маг, велю стене расступиться!
Рабочие моментально отпустили атомоход и едва не попадали в страхе. Он катился по рельсам, медленно замедляя ход, а остановился практически перед открытой стеной. Я выскочил, властным жестом позвал рабочих. Они робко приблизились к великому и ужасному, шапки в руках, я указал на круг под колесами атомохода.
– Надо развернуть так, чтобы совпало вот с теми, что идут оттуда…
Бригадир прошептал потерянно:
– Ваша милость… а не утащат нас в ад?
– Не позволю, – пообещал я.
– А вы…
Он не договорил, зажал ладонью рот. Я оглянулся по сторонам и сказал негромко:
– Только никому ни слова! У меня связи есть и на той стороне. Политики всегда одной ногой там… но – молчок!
На меня смотрели со страхом и уважением, уперлись покрепче, разворачивая атомоход. Вид у них был такой, что страшатся не каких-то неведомых тварей из ада, а что именно я их туда и уволоку. Я покрикивал, указывал, наконец атомоход вытолкали из Тоннеля на запасные пути.
Бобик по моей команде подбежал и прыгнул, стараясь поцеловать, двери распахнулись, все с великим облегчением вышли в Тоннель, который показался таким домашним и родным в сравнении с теми страхами, что успели увидеть.
– Ты прав, – сказал я бригадиру, – это страшное место. Даже не пытайтесь туда входить… Хоть оно и защищено ужасными ловушками и заклятиями, но я еще добавил туда и своих. Так что…
Он всплеснул руками.
– Ваша милость! Да ни за что…
– Мы себе не враги, – заверил второй.