Ричард Длинные Руки – принц-консорт
Шрифт:
Я сказал с недоверием:
— Что, у меня такая репутация?
— Да вот кто-то сказал такое.
— Значит, — проговорил я довольно, — из меня уже выклевывается успешный управленец! То ли еще будет.
Она заверила сладким голоском:
— Но это пока видят немногие.
— Уф, от сердца отлегло.
— Потому, — сказала она чуточку другим тоном, уже деловым, — я примчалась к вам с просьбой.
— Что угодно, — ответил я бодро. — Ночевать останешься? А то у меня такая кровать огромная, одному
Она улыбнулась, но глаза засияли ярче.
— Спасибо за предложение, но мы оба знаем, что принцу-консорту нужно блюсти. Потому, если мне будет позволительно…
— Эх, — сказал я сокрушенно, — а я как раз хотел доказать на практике, что фригидных не бывает!.. Ладно, с чем прибыла?
— В опасности моя лучшая подруга, — сказала она, — с которой мы росли вместе. У нее неделю тому очень странно и необычно погибли муж, ее служанка, а потом один за другим сенешаль, помощник управителя и конюх.
Я сказал посерьезневшим голосом:
— А что говорит городская стража?
— Ваше высочество, — сказала она, — они не были убиты мечом или топором. Так что стража тут бесполезна.
— Ого! А чем, кинжалом?
— Их сожгли на месте, — сказала она с нажимом. — Мгновенно! Это было колдовство, я уверена. И очень сильное.
Я пробормотал:
— Я не слишком большой специалист по колдовству. Я больше как бы лекарь… В смысле, колдунов излечиваю от их способностей. С пожизненной гарантией, хотя «пожизненной» не совсем адекватный термин.
— Точность в словах, — одобрила она, — признак врожденного мага. Возможно, придется разбираться вам, потому что сегодня туда явился по вызову начальник стражи и… на том месте, где стоял, остались только горстка пепла и выжженное пятно на мраморном полу.
Я спросил с недоверием:
— И что, никто ничего не видел?
Она покачала головой.
— Никто. Я говорила с Гельвецией, так ее зовут, она бьется в истерике, боится, что кто-то придет и за нею, умоляет меня помочь…
— Почему тебя?
— Городские власти только разводят руками, — объяснила она. — Она считает, что кто-то из колдунов уничтожает ее людей и вот-вот доберется до нее. Она сейчас не выходит из комнаты, все там залито слезами.
— Ты промочила ноги? — спросил я с сочувствием.
— Нет, у меня хорошие сапожки.
— Все равно промой чистой водой, — посоветовал я, — и просуши, а то соль разъедает кожу. Ладно, если в постели нам подраться не светит, тогда что ж… Выйдем поодиночке, это так романтично, так романтично, пусть моя стража иззавидуется…
Она рассмеялась, блестя озорными глазами и белыми зубками.
— Чему завидовать? Я такая мелкая.
— Зато сиськи крупные, — сказал я восхищенно. — Ну почему меня восторгает такая диспропорция?.. Наверное, я в самом деле, стыдно признаться, эстет высшей категории и демократ, кто
— Ваше высочество?
Я сказал шепотом:
— Жди меня за городскими воротами, что выходят на север. А еще лучше — иди по дороге. Я догоню.
Она кивнула, лицо стало серьезным, подняла капюшон и надвинула на голову, слова пряча лицо.
— Ваше высочество…
— Астрида, — ответил я так же серьезно.
Зайчик обрадованно рванулся навстречу, по рассеянности сокрушив пару яслей и переломив толстый столб, на котором держится край крыши над нами.
Там затрещало, Бобик весело подпрыгнул, готовый поймать обломок бревна и совать мне в руки с просьбой бросить ему, да как можно дальше.
Но крыша лишь чуть просела, осыпав нас мусором. Я поспешно вскочил в седло, мы втроем выметнулись наружу. Испуганные конюхи метнулись было навстречу, потом в стороны, я крикнул весело:
— Хорошая погодка, правда?.. Надо прогуляться.
— Но, ваша светлость!
— Что, — спросил я с веселой злостью, — уже и конюхи будут мне говорить, что надо делать?
Они опешили, я хоть и всего лишь муж всесильной и властной королевы, но тоже не совсем с боку бантик, а Бобик, уже угадав своим собачьим или каким-то другим чутьем направление, понесся вперед к воротам.
Запоздавший на старте Зайчик скаканул, как кузнечик, стараясь не отстать. Дальше двигались через город где рысью, где грунью, а где и вовсе шагом, наконец выбрались за ворота, и почти сразу я увидел далеко впереди знакомую маленькую фигурку в не по росту длинном плаще и с большим капюшоном на голове.
Она смиренно идет по обочине, давая дорогу телегам, хотя никого нет поблизости, справа тянутся глубокие колеи в глинистой почве, а по обе стороны послушно извиваются, повторяя все зигзаги, протоптанные паломниками тропки.
— Зайчик, — шепнул я, — наддай… но не слишком!
Он с удовольствием резко ускорился. Я чуть свесился в сторону, напрягся, вытягивая руки. Астрида, заслышав быстро настигающий топот копыт, начала поворачивать голову.
В этот момент я и ухватил ее, вздернул к себе и прижал к груди, испуганно вспискнувшую и дрожащую.
Бобик на бегу весело оглянулся, Зайчик пошел еще быстрее. Астрида с трудом проговорила:
— Ну… ваше высочество… у вас и манеры…
— Я знал, что будешь в восторге! — сказал я.
— Не то слово…
Вместо ответа я потуже закутал ее в плащ, поправил капюшон и прижал к груди, ибо встречный ветер все усиливается.
— Ваше высочество! — сказала она протестующе.
— Астрида, — остановил я. — Я не твой сюзерен, а ты не мое существо, что должно приседать или кланяться. У нас с тобой… особые отношения. Высокие!.. Я к тебе отношусь как к равной, ты тоже должна, ясно?