Ричард Длинные Руки – рауграф
Шрифт:
Река достаточно широкая, противоположный берег почти отвесный, а этот пологий, но вода далеко внизу, течение сравнительно быстрое, кое-где даже завихряются водовороты.
– Вот здесь Бобику раздолье, – сказал я задумчиво. – Интересно, что поймает на этот раз?
Сэр Ульрих зябко передернул плечами:
– Лучше переберемся на ту сторону. Вот и мост как раз кстати…
Я повернул голову, мост выглядит прочным, хотя строили в расчете на пеших, хотя, думаю, можно и коня провести, если держать
Он послал коня к нему, я крикнул:
– Сэр Ульрих, это для пеших!..
– Думаете, – крикнул он в ответ, – не пройдем?
– Войско точно не пройдет, – сказал я. – Да и нам не пройти…
Он соскочил с коня, поводья забросил на седло и сказал деловито:
– Я схожу на ту сторону, проверю настил.
Я уставился на мостик, сердце тревожно тукает, по телу пробежала неслышная дрожь, и стало тревожно, словно небо внезапно застлала огромная грозовая туча… Сэр Ульрих уже собирался ступить на первые доски, когда я сказал предостерегающе:
– Сэр Ульрих, погодите…
Он обернулся:
– Что?.. Сэр Ричард, у вас такое лицо…
– Что делать, – пробормотал я, – все никак не сменю на более привлекательное.
Он в недоумении смотрел, как я, покинув седло, подошел к самому краю моста и присел, щупая доски. Пальцы ощутили твердую поверхность, сглаженную прикосновением множества подошв.
– Да что случилось?
– Этого моста нет на картах, – сказал я.
Он пожал плечами:
– Вы все так хорошо помните?
– Помню, – подтвердил я. – Точно – нет.
– Ну и что? – спросил он. – Карты составляют не каждый день, а мост могли сделать месяц тому.
Я снова в тревожной раздумчивости провел пальцами по доскам моста. Вытерто так, словно по нему ходили десятки лет. Одной рукой я уперся в землю, чтобы не упасть, если закружится голова, перешел на тепловое зрение… и не увидел моста! Да и как увидеть, если у него нет собственного тепла, я точно так не вижу жаб и ящериц, если те только что не полежали под солнцем, посмотрел в запаховом – глухо, хотя вообще-то на любом мосту запахов чуть больше, чем на берегу, ибо на мосту концентрируются на меньшем пространстве.
– Сэр Ричард, да что с вами?
Он в нетерпении вошел на мост, сделал несколько осторожных шагов, оглянулся и только шагнул уже решительно, как я вздохнул и сказал громко:
– Лаудетор Езус Кристос…
Мост вспыхнул зеленым пламенем и тут же исчез. Сэр Ульрих полетел вниз, ударился о косую стенку берега и покатился до самой воды, где плюхнулся на мелководье, шумно и красиво вздымая по бокам огромные серебряные крылья, словно вот взлетит.
Убедившись, что рыцарь цел, я крикнул сверху:
– Сэр Ульрих, вода
Он кое-как поднялся, вода хлынула из всех щелей. Он стоял по колено в реке, как статуя писающего мальчика на фонтане, только пустившего лужу в доспехах, охнул и с отвращением начал отдирать вцепившегося в подколенную щель рака.
– Ого, – сказал я, – какие огромные тут водятся! Будем на вас ловить, сэр Ульрих.
Он поднял на меня бледное лицо с вытаращенными глазами.
– Холодная, – ответил он запоздало, – как у нас в Армландии зимой… Господи, только не это!
Бобик появился перед ним, весь блестящий, еще даже не отряхнулся, но счастливо совал ему в лицо длинную узкую рыбину с ярко-красными перьями и хищной зубатой пастью.
– Берите-берите, – посоветовал я в благожелательной манере сэра Альвара. – Не хотите же обидеть друга? Смотрите, он в вас просто влюблен…
Ульрих застонал, Бобик настойчиво и заботливо вкладывал ему в руки добычу. Сэр Ульрих наконец сомкнул на ней пальцы. Пес довольно лизнул его в нос и мощными прыжками умчался.
– Ну вот, – сказал я, – вдобавок с таким уловом… Я всем скажу, если вы не очень против, что это вы ее поймали… Увидели прямо с берега, вода здесь чистая, даже дно видно, азартно прыгнули вниз головой и ухватили недрогнувшими руками. Хорошо?.. Вы ее за жабры, за жабры…
Он там внизу с перекошенным лицом боролся с отчаянно бьющейся рыбиной, чем-то похожий на Лаокоона, побагровел, пыхтел и постанывал, но все-таки победил, я на берегу терпеливо ждал, когда выберется из воды и поднимется к нам, мне и нашим коням, что наблюдали за ним тоже с живейшим интересом.
Бросив полузадушенную рыбу на траву, он снял шлем и вылил ухитрившуюся попасть и туда воду. Вместе с нею выплеснулась и горсть блестящих от слизи головастиков. Зеленые кружева водоросли запутались в сочленениях доспехов и торчат, как будто прорастает молодая травка.
– Ничего, – утешил я, – зато теперь не жарко. А я вот думаю, спускаться или не спускаться.
Он простонал тоскливо:
– Что это было?
– Колдовство, – объяснил я.
Он свирепо сдирал водоросли и тину, во взгляде была горькая укоризна.
– А вы не могли бы прочесть молитву, когда мы перешли бы уже на ту сторону?.. Господь бы простил крохотное отступление от правил, мы ж столько для него делаем!
– Об этом не подумал, – признался я.
Он вычистил шлем изнутри пучком травы, тяжело вздохнул:
– И хорошо, что не подумали. Это было бы нечестно.
– Да и мост мог бы исчезнуть, – заметил я, – не сразу, а когда мы оказались бы над серединой реки. А там течение быстрое.
Он покачал головой:
– Сэр Ричард, у вас удивительное чувство… опасности.