Ричард Длинные Руки — вице-принц
Шрифт:
А мы деремся друг с другом, как полчища черных и красных муравьев, не замечая надвигающегося лесного пожара! Когда эта звезда, хотя это точно никакая не звезда, приблизится, все человечество сгинет… ну, за исключением тех, кто спрячется в самых глубоких пещерах. Впрочем, и они почти все погибнут, когда начнут двигаться плиты земной коры.
Уцелеют совсем единицы или пара общин на разных концах земли. И начнется снова долгий и мучительный путь от дикости к цивилизации.
Но если Багряная Звезда опускается, чтобы набрать народ, то это как-то не вяжется с высокими
Скорее людей набирают, к примеру, потому, что где-то эти набиратели постепенно перестают давать потомство… Может быть, из-за слишком жесткого излучения, либо еще каких-то причин, но все равно: эти багрянники набирают в свои загоны для скота несколько десятков тысяч людей, затем поднимаются и с высоты зачем-то уничтожают их гнезда.
Видимо, все-таки боятся расцвета их цивилизации. И понимают, часть людей, выползших из пещер, к следующему визиту как раз только-только расплодятся.
Со стены видно, как во дворе епископ Геллерий раздает благословение воинам, причащает перед сражением, я сперва отвернулся, затем быстро сбежал со стены и подошел к ним.
Он перекрестил последнего и повернулся ко мне.
— Сэр Ричард?
— Отец Геллерий, — сказал я почтительно, — церковь мудра и накопила много ответов за свою долгую и такую нужную для всех нас жизнь. И потому священнослужитель, если он достаточно усерден, вскоре обретает знаний больше, чем все государи мира…
Он взглянул на меня остро, веки тяжелые, толстые, покрасневшие от ночных бдений, а глаза вперили острый, как булавки, взгляд.
— Сэр Ричард, что вас тревожит?
— Если по мелочи, — ответил я уклончиво, — то очень многое, но все, что человек может решить или сделать сам, он обязан это делать…
— Золотые слова…
— Но очень многое, — сказал я с горечью, — он и не может.
Он опустил веки и смиренно промолчал и не шевелился, только пальцы все так же перебирают четки.
— Так что вас, сын мой, настолько обеспокоило? Что-то даже большее, чем ваш противник?
— Давайте отойдем чуточку в сторону, — предложил я.
Он насторожился, но пошел за мной, а я выбрал местечко, где нас никто не услышит, повернулся к нему.
— Что вас тревожит? — повторил он вопрос.
— Когда ждать Маркус? — спросил я в лоб.
Он чуть вздрогнул, моя солдатская прямота шокирует здесь многих, а монахи и священники привыкли к сдержанности и всячески ее культивируют в обществе.
— Ваше высочество, — ответил он смиренно, — церковь принимает все необходимые меры.
— Какие? — потребовал я.
— Все самое ценное, — сказал он, — а это книги и древние рукописи, сейчас опускают в самые глубокие пещеры. За месяц-два до прибытия Маркуса туда же начнут уводить монахов и монахинь, что должны будут дать начало новому человечеству, когда
Я пробормотал:
— Не очень-то надежно, если учесть, что сдвинувшиеся тектонические плиты одни пещеры сплющит, а другим перекроет выход.
— Но кто-то и спасется, — ответил он смиренно, — к тому же самые ценные книги переписаны и укрыты в пещерах в разных концах света. На этот раз спасется намного больше людей, ваше высочество!.. И мы сразу начнем с более высокой ступени.
— Церковь, — сказал я, — великая организующая сила, признаю. Без нее не было бы прогресса… Как я понимаю, где бы ни опустилась эта звезда по имени Маркус, она все равно пройдется над всеми континентами, Север это или Юг, Запад или Восток?
Он перекрестился и ответил очень невесело:
— По всей земле горы будут опускаться, пока там не возникнут моря, на месте пустынь поднимутся горы, всесжигающий огонь пройдет по всем землям. Только в море почти все выживет… Потому и говорят, что на дне морском вообще сохранились города, куда ушли те, кто сумел спастись еще во времена первых прилетов Багровой Звезды.
Я проговорил с тоской:
— А как вообще… если погрузиться на корабли и выйти в море?.. Хотя нет, землетрясения приведут к цунами, а те перевернут и разобьют любые корабли.
— Вы соображаете быстро, — сказал он одобрительно.
— Однако можно, — сказал я, — погрузиться на плоты. Их ничто не перевернет. Или наделать ковчегов. Только идиоты думают, что ковчег Ноя, в котором тот переждал потоп, был кораблем. На самом деле это был такой огромный плавучий дом в виде пирамиды со срезанной вершиной. Он никуда не плыл, просто на сороковый день его ветрами и течениями прибило к горе… На нижних палубах располагались всякие там слоны, носороги и бегемоты, а на самом верху всякая мелочь вроде людей, жаб и муравьев. Это придавало устойчивость, и никакие цунами ковчег не перевернули!
Он кисло поморщился.
— Сын мой, это замечательно, что ты додумался вот так сразу, это многое о тебе говорит…
— Значит?
Он ответил со вздохом и печалью в голосе, будто говорит с идиотиком:
— Полагаете, сэр Ричард, эти мысли не приходили мудрецам раньше вашего высочества?
Я спросил настороженно:
— И что?
Он покачал головой.
— Багряная Звезда не только ломает всю земную кору, как плуг засохший слой земли, но и сжигает поверхность океана.
— Сжигает?
Он уточнил:
— Нагревает так, что все там кипит. Выжить может только то, что глубже десятка или двух ярдов. Как сами понимаете, никакие ковчеги не спасут.
Я со злостью ударил кулаком по колену.
— Ну почему… почему вселенная так нещадна к нам?
— У вселенной нельзя выиграть, — ответил он и перекрестился.
Я процедил зло:
— Это сама вселенная так сказала?.. Сколько осталось до Маркуса?
— Не больше года, — произнес он. — А то и меньше.