Ричард Глостер, король английский
Шрифт:
– - Встань. Екатерина, я не собираюсь потакать твоему малодушию!
– воскликнул Пьер Ланже, и, видя, что королева медлит, резко вытащил ее из постели.
– За тобою вся мощь Англии, а ты плачешь как малое дитя.
– - Отец мой, не говорите со мною так сурово, иначе я подумаю, что вы сердитесь на меня, - устыдилась Екатерина.
– Вы же утверждали, что я не способна вызвать ваш гнев.
– - Если ты хочешь использовать мою личную привязанность к тебе, Екатерина, будь по-твоему, - улыбнулся Пьер Ланже.
– Только откажись хотя бы на время от человеческой логики во имя божественной, и помни, что твоими мыслями и поступками бог творит свою волю в Англии. Ты сама выбрала себе девиз - "Стойкая
Аббат де Сенанк ласково простился со своей духовной дочерью, поцеловав ее в лоб, и оставил Екатерину прислушиваться к внутренним переменам в своей душе. На следующее утро юная королева осознала, что для нее наступила новая жизнь. Ее охватила жажда деятельности, и она спешно взялась за дела, требующие безотлагательного вмешательства.
Приближенные Ричарда Третьего ни в чем не пострадали за то, что преследовали ее в судебном порядке, - она оставила их в прежних должностях; а лорда Невилла Екатерина сделала наместником английских владений в Франции, уповая на то, что его решительность поможет уберечь их от притязаний французского короля Карла Восьмого. Не забыла королева и своих приверженцев, продвигая их на важные государственные посты. За этими заботами Екатерине было некогда думать о своих семейных проблемах, и они напомнили ей о себе визитом в Вестминстер герцогини Йоркской, которая впервые решилась встретиться со своей младшей невесткой. Но Екатерине вовсе не хотелось видеться с нелюбящей ее свекровью, и она послала леди Шелтон узнать о желании герцогини Йоркской, обещая выполнить его в меру своих возможностей. Скай вскоре вернулась и растерянно доложила:
– Ее светлость сказали, что ее главное желание - встретиться с вами.
Екатерине ничего не оставалось, как идти на неприятную встречу в приемную.
Герцогиня Йоркская заняла самое удобное кресло и хмуро ждала свою невестку, опираясь на трость, прямая и несгибаемая как скала. Ожидание ей скрашивало лицезрение ее любимого гобелена, изображающего встречу Соломона и царицы Савской. Картина привлекала не только яркостью своих красок и красотой рисунка, но и радостным волнением ее внутреннего содержания. Царица Савская, - само земное совершенство, - явно находилась под влиянием человека, открывающего ей мудрость нездешнего мира, существующего по законам любви. Герцогиню Сесилию неизменно трогало это редко встречающееся зрелище полного согласия между сферой небесного духа и земной жизнью, и она всегда ощущала легкость на сердце от ее лицезрения.
Когда юная королева вошла в приемную, старой герцогине показалось, будто эта долго ненавидимая ею невестка сошла с очаровавшего ее гобелена. На первый взгляд одетая по бургундской моде Екатерина ничем не напоминала библейских персонажей; ее наряд, состоящий из высоко подпоясанного синего платья со шлейфом, горностаевого жакета сюркот и остроконечного головного убора эннан не только говорил о ее высоком социальном положении, но и делал ее его символом, раскрывал все присущие ему возможности. И все же личность Екатерины далеко выходила за рамки отведенной ей роли самодержавной повелительницы. Нежное выражение ее одухотворенного лица, невысказанное ожидание какой-то лучшей участи для себя и окружающих ее людей, затаившееся в ее глазах, выдавали в Екатерине удивительную гармонию далеких библейских времен, когда земля была согрета непосредственным общением людей с богом. Теперь матери Ричарда Третьего стало понятным как эта слабая девушка могла преодолеть множество трудностей, терзающих Англию, водворить в ней желанный мир, а также, почему ее младший сын так упорно держится за свою любовь к ней. Подобное совершенство души, облагораживающее тех, кто находится в непосредственной близости к ней, встречается нечасто, и герцогиня Сесилия еще сильнее ощутила беспокойство при мысли о том, что невестка может
Екатерина еле выдержала ее тяжелый оценивающий взгляд, и все же нашла в себе силы заговорить:
– - Я пришла по вашему зову, миледи.
– - Ричард был прав, ты прекрасна своей душевной чистотой, - заметила герцогиня Йоркская, и тростью показала невестке на противоположное кресло. Но Екатерина отрицательно покачала головой.
– - Я не смею садиться в присутствии матери моего мужа, ваша светлость, ведь мне еще ни разу не посчастливилось вызвать вашу милость ко мне, - сказала она.
– - Но это я сейчас пришла просить твоей милости, Екатерина, хотя и не надеюсь получить ее из-за моего плохого к вам отношения, - с горечью произнесла герцогиня Сесилия. Узнав, о покаянном предсмертном письме сообщника леди Маргарет Бифорт, полностью снимающем с Екатерины все подозрения в супружеской измене, герцогиня, обладая от природы честной натурой, ощутила стыд за свои несправедливые суждения о ней.
– - Я уже сказала вам через леди Шелтон, что выполню любое ваше желание, если только оно будет в моих силах, - тихо проговорила Екатерина.
– - Я пришла к вам как мать, которая поняла, что сделала несчастным своего ребенка, - призналась ей свекровь.
– Ведь я приложила все свои усилия к тому, чтобы разлучить вас с моим сыном. Только недавно я узнала, как непростительно я была к вам несправедлива, а встретившись с Ричардом, я увидела, как мучительна для него жизнь вдали от вас. Мне страшно от мысли, что вы никогда не помиритесь.
– - Обычная супружеская размолвка, не более того, - поспешила уверить ее Екатерина.
– Нужно время, чтобы загладить ее.
Лицо герцогини Йоркской просветлело от ее слов, в эту минуту она почувствовала, что окончательно освободилась от оков ненависти к роду Ланкастеров.
– Вы сняли большую тяжесть с моей души, - с признательностью произнесла герцогиня Сесилия, и с нетерпением спросила: - Когда состоится ваше примирение?
– Точно не знаю, но очень скоро, - заверила ее Екатерина, и с почтением поцеловала руку пожилой женщине, которая, наконец, простила ей вражду их семей.
Встреча с герцогиней Йоркской необычайно укрепила стремление Екатерины к Ричарду. Если она раньше еле допускала возможность общения с мужем, помня, каким тяжелым был их разрыв, и как сильно она была виновата в их ссоре, то теперь свидание с ним стало самым сильным ее желанием, усиливающим ее любовь к супругу. Екатерина с надеждой думала о том, что если прежде неуступчивая мать Ричарда герцогиня Сесилия начала искать примирения, то сам Ричард еще больше жаждет увидеться с нею.
Внезапный приезд герцога Бедфорда, явившегося из далекого Уэльса, отдалил желанную для Екатерины встречу. Видя решительное выражение на лице своего дяди, королева без труда догадалась о его планах. Известие о ее ссоре с ненавистным Глостером чрезвычайно обрадовало лорда Джаспера. Даже появление его внучатой племянницы не заставило старшего Тюдора признать родство с главой клана Йорков, и его намерение усилить разлад между своей племянницей и Ричардом Третьим, оттеснившим от управления государством его друзей и сторонников, было очевидным.
Подобная цель приезда старшего родственника не могла понравиться Екатерине, но почтение к нему ей не изменило, и со всей учтивостью она приняла его в Белой башне Тауэра. Эта башня, построенная Вильгельмом Завоевателем, была самой древней частью столичного замка, лишенной привычных удобств и комфорта, но Екатерина знала, что лорду Джасперу импонируют подобные массивные сооружения, и намеревалась угодить дяде совместным проживанием с ним в столь нравившейся ему крепости. Королева надеялась, что незримая сила, заключенная в Тауэре, поможет ей выстоять против нападок герцога Бедфорда на ее мужа.