Ричард Глостер, король английский
Шрифт:
Подумав минуту, Екатерина решила скрыть от рыцаря, что она заметила его ложь, а заодно и подшутить над ним, представ перед ним в облике капризной повелительницы, какой он ее себе представляет. Воген хорошо понимал только язык приказов и подчинения, и ей следует лишь слегка подтолкнуть его в верном направлении. Верное сердце сэра Томаса само должно подсказать ему, что послужит благом для его хозяина Ричарда, и принять нужное решение.
– Разве вы не могли настоять, сэр Томас, чтобы герцог Глостер прислушался к вашим словам?
– спросила королева.
– Долг подданного состоит в том, чтобы следовать монаршей воле.
Обескураженный неожиданно резким тоном обычно кроткой
– Я виноват, моя королева, но мне показалось, что желание герцога Глостера отправиться в Европу соответствует благу Англии и защите ее интересов. Поэтому я взял на себя смелость не отвлекать его от этого важного предприятия.
– - Очень самонадеянно со стороны одного человека, кем бы он ни был, думать, что только он знает, в чем состоит благо Англии, - для этого существует Верховный Совет, - с иронией заметила Екатерина.
– И если лорд Глостер считает, что он может свободно уехать из страны, не поставив меня об этом в известность, то я вполне могу узаконить его свободу.
Эта угроза королевы о разрыве ее отношений с мужем не на шутку испугала Томаса Вогена, и он осознал, что его усилия могут серьезно навредить Ричарду. Екатерина с удовлетворением заметила беспокойство на его лице, и ласково произнесла:
– Можете идти отдыхать, сэр Томас. Дорога была нелегкая, и я освобождаю вас от службы на неделю, чтобы вы набрались сил.
Подавленный рыцарь поклонился ей и ушел. К вечеру Екатерина послала самого ловкого пажа разузнать, что делает Томас Воген. Шустрый мальчик скоро вернулся и сообщил ей о спешном отъезде начальника охраны. Губы Екатерины тронула довольная улыбка - все вышло так, как она предполагала. Теперь, если Томас Воген доставит ей ее мужа, то это дело будет проявлением свободной воли их обоих. Но вместе с тем юная женщина ощутила неясное беспокойство, она уже была не так уверена в благоприятном исходе дела. Один раз события повернулись не так, как она ожидала, будет ли успешной вторая попытка? Вдруг Ричард затаил на нее обиду за ее холодную непримиримость во время их ссоры и вовсе не хочет с нею встречаться? Екатерина решила за лучшее выяснить отношения с мужем вдали от людских глаз, и переехала в свой загородный дом Чизвелл Грин.
Томас Воген снова пустился в дорогу, опасаясь не застать герцога Глостера в Англии. Он жалел о том, что в прошлый свой приезд оставил Ричарда в полном неведении, поступи он иначе, у него не было бы необходимости сообщать угрожающие новости, но Ричард задержался в Дувре, желая совершить заупокойную службу по своей умершей супруге Анне и их сыну Эдуарду. Из личных чувств Ричард больше всего дорожил семейными узами: он никогда не забывал близких ему людей, и не упускал случая почтить их память. Все поглощающая любовь к Екатерине Ланкастер не изгнала из его сердца память о первой жене. Напротив, их непростые, запутанные отношения еще больше подчеркивали достоинства королевы Анны. Она была его неизменной помощницей и верной единомышленницей на протяжении всего их супружества, и всегда оказывала ему неоценимую поддержку.
– - Ты успел снова по мне соскучиться, Томас?
– удивился Ричард, увидев в своих покоях рыцаря Вогена.
– - Я должен вам признаться, что обманул вас в свой прошлый приезд, мой господин, - в раскаянии сказал начальник охраны.
– - Зная твое бескорыстие, в это трудно поверить, - недоверчиво произнес его хозяин.
– - Я умолчал о тон, что королева Екатерина послала меня за вами, - вздохнул Томас Воген.
– - Екатерина хочет меня видеть?!
– лицо Ричарда отобразило сильное душевное волнение.
– За это радостное известие, Томас, я прощу тебе все
– - На самом деле радоваться нечему, милорд, - печально произнес Воген.
– Королева желает вас видеть не потому, что хочет вашего примирения, а потому что ей наговорили о вас много дурных вещей. Лорд Джаспер прямо обвинил вас в отравлении леди Анны Невилл, и намекнул королеве, что и ее идет та же участь. Похоже, ваша супруга желает обезопасить в себя и держать вас под надежной стражей. Лорд Джаспер последовательно внушал ей мысль о необходимости нового возвышения партии Алой розы. Я хотел рассказать вам об интригах Бедфорда еще в первый свой приезд, но вы собирались плыть в Бургундию. Я счел, что вы там будете в безопасности, и не хотел смущать ваш покой. Но королева пригрозила расторжением вашего брака, если вы не появитесь в столице, и я подумал, что только вы можете решить как нужно поступить - исполнить волю королевы или бежать в Бургундию.
– - Мне нужно ехать в Лондон, - быстро сказал Ричард.
– - Но, мой господин, вероятнее всего вы там попадете под власть герцога Бедфорда, который давно мечтает о мести вам, - встревожился Воген.
– - А ты предлагаешь мне стать мятежником, Томас, и бежать от собственной жены, - невольно развеселился Ричард Глостер, и его сердце радостно забилось от предвкушения встречи с женой, какой бы она не была.
– Не беспокойся, если Екатерина согласится выслушать меня хотя бы один час, то я верну себе ее сердце. Что значит против меня вся клевета мира, если я люблю ее больше чем все остальные люли на свете вместе взятые. Одно свидетельство любви перевесит все нагромождения лжи. Итак, мой многострадальный Томас, собирайся снова в дорогу.
Однако на этот раз сэр Воген перенес дорожные тяготы лучше, чем раньше. Счастливая уверенность его господина в благополучном конце их путешествия невольно заразила и его.
В предместье столицы к ним навстречу выехал Роберт Шелтон. Шелтон служил теперь непосредственно королеве, и носил на своей ливрее ее эмблему - Пробуждающуюся Пантеру.
– - Меня ждут в Вестминстере, сэр Роберт?
– спросил у него Ричард, но Шелтон отрицательно покачал головой.
– - А где же?
– настороженно спросил Томас Воген.
– - В Чизвелл Грин, ваша светлость, - ответил Ричарду посланец королевы, и герцог Глостер без колебания направил своего коня в нужную сторону.
– - Он добрался до цели своего путешествия, когда начало закатываться солнце, и встретился со спешившей к нему Екатериной на лестнице. Их встреча произошла именно так, как об этом мечтал Ричард - она во всем напомнила ему злополучное свидание с женой после его возвращения из Ирландии. Тогда вместе с жесточайшей душевной болью Ричард испытал сильнейший прилив любви к своей юной жене, и сочетание этих чувств убедило Ричарда в том, что, не смотря ни на что, он всегда будет любить свою Екатерину. Она и тогда казалась ему самой прекрасной и желанной женщиной в мире; теперь же, когда с нее было снято всякое подозрение в супружеской неверности, она предстала перед ним подлинным идеалом его самых чистых юношеских грез.
Екатерину смутило упорное молчание мужа, неотрывно смотревшего на нее, но Ричарду нужно было снова привыкнуть к той безграничной радости, которую ему дарило ее присутствие, вновь насладиться идущим от нее манящим запахом провансальской лаванды. Боясь, что их былое согласие больше не восстановится, она тихо сказала ему:
– Вы, кажется, забыли, милорд, что являетесь женатым мужчиной. Если вы желаете изменить свое положение, чтобы свободно разъезжать по Европе, то вам только стоит высказать свое пожелание, чтобы оно было удовлетворено.