Ричард Хукер

Хукер Ричард

– Бороду не спали, – предупредил Ястреб Ловца.

– Не получится, – ответил Ловец, – она огнеупорная.

– Это что еще за…? – раздался голос из образовавшейся вокруг них любопытной толпы рентгенологов.

– Значит так, – Сказал Ловец, – Ну-ка, кто-нибудь, тащите мне самый свежий снимок пацана с осколком в груди.

Никто не пошевелился.

– Быстро! – крикнул Ястреб, – Мы профи из Доувера, а последнему снимку, который мы видели, уже часов сорок восемь исполнилось!

Совсем сбитый с толку техник, сам не зная почему, принес снимки. Профи внимательно их изучили.

– Как

я и предполагал, – сообщил Ловец, – довольно простая задача.

– Ага, – сказал Ястреб, – Видать, они тут из-за каждой мелочи паникуют. Где пациент?

– В шестой палате, – ответил кто-то.

– Ведите.

Прибывшие в шестую палату профи вежливо поинтересовались у медсестры: могут ли они взглянуть на больного. Бедная девушка, покинувшая Штаты много месяцев назад, полностью морально приготовившись к любым пыткам, которые могут употребить против нее враги, к происходившему не была готова.

– Я не знаю, – ответила она, – Я не могу вас пустить к нему без разрешения майора Адамса.

– Адамс? – спросил Ловец, – Джон Адамс?

– Адамс? – вторил Ястреб, – Джон Куинси Адамс? note 9

– Нет. Джордж Адамс.

– Про такого не слыхал, – сказал Ловец, – Ну пожалста, ну добрая тётя-доктор, ну пустите нас к больному…

Note9

9

Они последовали за бедняжкой медсестрой к пациенту. Беглый осмотр показал что хотя у мальчика и был двухсантиметровый осколок наряду с кровью в правой стороне груди, и что и то и другое подлежало изъятию как можно скорее, юноша не находился в сложнейшей ситуации и опасности. Зато состояние его духа и самочувствие ничуть не улучшились от вида заросшего человека в хламиде и странной шапке, бросившего чехол с гольфовыми клюшками у его кровати и принявшегося прослушивать его грудь.

– Оставь все страхи, молодец, коль тебя лечит Джон Ловец! – с пафосом продекламировал Ястреб. А затем тихо прошептал на ухо пациенту: – Не волнуйся, сынок. Это капитан Макинтайр. Он лучший из хирургов на Дальнем Востоке, а может и во всей Армии США. Он тебя хорошо залатает. Твой папа об этом позаботился.

Обитатели Болота узнали у сестры, что у пациента уже определена группа крови, и что уже выделено достаточное количество донорской крови. Они подхватили клюшки и, согласно указанному сестрой маршруту, направились в операционную, где были остановлены свирепой капитаншей Службы медицинских сестёр.

– А ну-ка стоять! – приказала она.

– Не ругайтесь, мэ-эм, – сказал Ястреб, – мы просто хотим везде успеть.

– Пошли вон отсюда! – заорала она.

– Послушайте, мамаша, – сказал Ловец, – Я профи из Доувера. Мы с моим садовником хотели бы починить грудь этого парня, и свалить на гольф-поле. Найди лучше нам анестезиолога, и скажи ему: пусть вколет пациенту весь необходимый для начала набор медикаментов. Затем найди этого майора Адамса и объясни ситуацию. Ну, и раз уж ты всё-равно идешь, прихвати мне на обратном пути банку фасоли. А мой садовник хочет яиц с ветчиной. Сейчас восемь, я намерен начать в девять. Так что – поторопись.

Что она и сделала, к собственному удивлению. Подали завтрак, незамедлительно сменившийся майором Адамсом. Майор, отойдя от изначального шока, вполне смирился с происходящим, когда выяснилось, что у всех троих имеется целая куча общих друзей в медицине.

– Но за К.О. я не берусь отвечать, – сказал Майор Адамс, имея ввиду командующего офицера.

– А кто это? – спросил Ястреб.

– Полковник Ракстон П. Меррилл. Служака из регулярной армии.

– Не волнуйся. Мы с ним разберемся, –

пообещал Ловец.

Операция началась в девять утра. В девять-ноль-три подполковник Меррилл, прослышав о необычном вторжении в его учреждение, штурмовал операционную. Он был без халата, марлевой повязки, посему Ястреб, дорожащий положенными операционной антисептическими мерами и поведением, повернулся к медсестре и приказал:

– Выгнать из операционной этого грязного старика!

– Да я – полковник Меррилл! – заорал подполковник Меррилл.

Ястреб обернулся и вперил в него ледяной взгляд.

– А ну, свали, дедуля! Если в эту грудь попадут микробы, я на тебя конгрессмену нажалуюсь.

После этого происшествия в отделении воцарилось спокойствие, и рутинная операция, как и предсказывали обитатели Болота, прошла без запинки. Они сделали всю основную работу за сорок пять минут, после чего осталось только зашить грудь пациента. С начала операции анестезиолог 25-го Стационарного Госпиталя был так занят усыплением пациента, чтобы поспеть за графиком, установленным двумя профи из Доувера, что даже забыл представиться. Кроме того, он еще не видел их лиц, скрытых хирургическими повязками как, впрочем, и они его. Но когда ему удалось наконец слегка освободиться и расслабиться, когда фрагмент снаряда и пролившаяся в полость кровь уже были извлечены к несомненной пользе для больного, он написал сверху на карточке анестезиолога имя «Ястреб Пирс» в графе «Первый ассистент». Он написал это с огромным удовольствием и уважением. Анестезиолога звали капитан Изыкиел Брэдбури (Моя Трах) Марстон пятый, из городка Сосновый Залив, штат Мэйн. В Сосновом Заливе, штат Мэйн, имя «Марстон» синоним романтических видений прошлого, в частности старинных клиперов note 10 , и денег. Первый владелец этого имени служил капитаном такого клипера, выкупил его, и построил еще три таких же. Второй командовал флагманским судном этого флота, и купил еще четыре. Номер III был шкипером на «Сосновом Заливе» , который пошел ко дну со всей командой возле мыса Хаттерас, всего через три года после того как сорока милями южнее мыса Горн в его капитанской кабине родился номер IV. Номером V стал Моя Трах Марстон, единственный боров в Сосново-Заливной школе, у которого язык поворачивался сказать «Моя трах, твоя трах?». Таким немудреным способом он зарабатывал относительный успех у местных юных девиц. Ястреб Пирс тоже не раз мечтал об этом, но именно Моя Трах Марстон гулял продолжительное время с отличницей и выпускницей 1941-го года Порт-Валдовской школы. В ноябре 1941-го, после того как Сосновый Залив разгромил Порт Валдо 38-0 note 11 , Пирс и Марстон схлестнулись, но драка не завершилась явным преимуществом ни одного из них. В последующие годы они вступили в одно и тоже Братство в Андроскогоссинском колледже, играли в одной футбольной команде, ходили на один и тот же медфакультет, а во время практики, делили комнату в общежитии. Моя Трах был одним из свидетелей на свадьбе Ястреба Пирса с той же Порт-Валдовской отличницей, а Ястреб оказал ему такую же же услугу когда Моя Трах женился на Бабенции из селения Орлиная Голова, с которой Ястреб тоже когда-то встречался. В свой подростковый период Моя Трах гордился своим прозвищем. Поскольку возраст и положение повлияли на его поведение, некоторое время он просто терпел эту кличку. К 1952-му году его так не называли уже года три. Именно столько он не виделся с Ястребом Пирсом. Итак, этим ясным теплым Кокурским утром пятый из серии капитанов Марстонов поднял взгляд со своей анкеты и спросил:

Note10

10

Note11

11

– Имя хирурга узнать можно?

– Он – профи из Доувера, а я – Призрак Курилки Джо, – ответил Ястреб.

– Кому-нибудь еще это впаривай. Тоже мне, умный раколов нашелся, – ответил капитан Марстон.

Хирурги остановились. Первый ассистент наклонился и заглянул в заполняемую анестезиологом карточку. Он узнал и почерк, и автора, и остался доволен собою.

– Моя Трах, познакомься с ловцом Джоном.