Ричард I Львиное Сердце
Шрифт:
НА ПУТИ К ПОБЕДЕ:
КОЛЬЦО ВОКРУГ ФИЛИППА СЖИМАЕТСЯ
Нельзя сказать, что в последние годы жизни Ричарда все государство Анжу было охвачено пламенем войны. Конечно, источники сообщают о постоянных боевых действиях, причем перемирие и подготовка к заключению мирных договоров были только тактическими маневрами для получения передышки, следовательно, ненависть с обеих сторон усиливалась. Так, мы слышим об ослеплении и убийстве пленных, о мести и возмездии, о пренебрежении к посту и — в одном французском источнике — об ужасных военных преступлениях, совершенных Ричардом в страстную пятницу. Не следует, однако, забывать о том, что в Англии царил мир, и военные столкновения происходили только в пограничных районах французских владений Анжу. В издавна неспокойных областях, таких как центральная Аквитания или Бретань, восстания подавлялись столь быстро, что Ричард очень скоро снова мог уделить все свое внимание основному театру военных действий в Нормандии. О его важности он не забывал ни в «святые времена», ни когда война с Филиппом на мгновение прекращалась.
При этом к своей основной цели, возвращению нормандского Вексена, он приближался как бы концентрическими кругами, вместо того чтобы — это было бы также возможно — начать поход против Филиппа наступлением на Жизор и, возможно, взять его в осаду. Он же, напротив, своей первоочередной задачей считал стабилизацию всего фронта. Уступка Иоанном территории в январе 1194 года разорвала весь восточный фронт, и Филипп продвинулся вперед там, где только смог. Обеспечив защиту Верно,
Прежде чем Ричард смог полностью посвятить себя Нормандии, на юге предстояло покорить графа Ангулемского и его союзника Готфрида Ранконского, закоренелых мятежников, с которыми Ричард познакомился еще будучи герцогом Аквитанским. Подавление восстания летом 1194 года напоминало блицкриг, и Ричард сообщал Хьюберту Уолтеру в Англию о том, как он в течение одного дня взял город и крепость Ангулем. Бертран де Борн, давно поставивший свою музу на службу власти, прославил короля в песне уже во время его возвращения, не оставив мятежникам ни единого шанса в борьбе с ним. В следующем году Ричард отправился в другой пограничный регион, на этот раз в Берри, где ему удалось без ущерба для предыдущих уступок сделать территориальные приобретения и, взяв в плен одного из графов Овернских, снова перенести на его земли спорную границу между Анжу и Капетингами. Для Турени это означало дальнейшее освобождение от военного гнета Филиппа. Событий 1195 года мы уже не раз бегло касались. Вспомним о возвращении в конце того года последних заложников из Германии. Эго означало, что Ричард вернул себе прежнюю политическую свободу действий, а. Филипп, после того как попал в Берри в плен, был вынужден подписать в январе 1196 года мертворожденный Лувьерский мир и отказаться от своих притязаний. Принятые в то время соглашения, в отличие от заключенного за полтора года до этого перемирия (Тийерского), признавали за Ричардом право на отвоеванные земли. В 1193 — начале 1194 года Филипп захватил часть восточной территории Нормандии серповидной формы, к началу 1196 года он все еще удерживал нормандский Вексен и замки на берегу Сены. Важный в стратегическом отношении Водро на Итоне вблизи мостовой крепости Понделярш через Сену, контролирующий путь на Руан, в предыдущем году снова перешел к Ричарду. Это показывает, что в то время в Нормандии основное внимание он уделял завоеванию территорий, расположенных в низовьях рек Итон, Эр и Авр, южнее Сены. Филипп был вытеснен из юго-восточной части Нормандии, однако удерживал на Сене наряду с замками Гайон и Вернон немало других не менее важных, и на этот ключевой район Ричард вскоре обратит все свое внимание.
Борясь за центральные крепости, Ричард отдавал предпочтение двум методам: либо прорывал ряды осаждающих и вступал в замок, чтобы возглавить оборону, в то время как основные силы, подтягиваясь, брали неприятеля в кольцо, либо стремился изолировать основные крепости от окрестных укрепленных форпостов и предместий и, захватывая маленькие замки-сателлиты, постепенно прерывал все коммуникации с центральной крепостью. Первым способом он старался заманить в ловушку Филиппа в 1194 году под Верно, но последнему все же удалось выскользнуть и спастись бегством, но в конце 1195 года под Иссуденом в Берри судьба не была к нему столь благосклонна. Второй метод Ричард применил под Жизором. Наряду с военными, гарнизону крепости приходилось исполнять и административные функции — собирать налоги с близлежащей территории. Но поскольку из крепости теперь невозможно было выйти, так как местностью овладел враг, который принял на себя указанные функции, то хозяину крепости пришлось призадуматься над тем, не выгоднее ли при сложившихся обстоятельствах отказаться от этого опорного пункта и использовать деньги, идущие на содержание гарнизона, в других целях. В этой ситуации Филипп оказался под Жизором в 1198 году. Как мы знаем, уже отказавшись от всего остального нормандского Вексена, он все еще судорожно цеплялся за крепость, пытаясь то закрепить ее за собой по мирному договору, то превратить ее в приданое. Но Ричард, для которого отвоевание Жизора давно стало одной из главных целей, методично приближался к ее осуществлению, теперь она была близка: даже без осады крепость должна была рано или поздно сдаться. Когда в 1198 году он снова преследовал Филиппа, которому удалось укрыться только в Жизоре, казалось, что война близится к завершению. Прежней пограничной войне, которая могла продолжаться вечно, Ричард придал четкие очертания и заставил Филиппа перейти к обороне. В конце своего жизненного пути он почти выполнил поставленную самому себе задачу Казалось бы, нет ничего удивительного в том, что он преследовал цель возвратить потерянные земли, но это не так. В конце концов, кто бы удивился, если бы он начал поход из мести и вторгся бы в страну Филиппа? Хотя он при случае нападал и на французские земли, его действия не угрожали самому существованию французского королевства. В этом и состоит существенное отличие его целей от сугубо агрессивных наступательных военных целей, которые преследовал Филипп в отсутствие. Ричарда.
Для восстановления своего государства Ричард использовал не только военные средства. Ведение войны было дорогим делом, и хотя он знал толк в искусстве добывания денег и к тому же благодаря Хьюберту Уолтеру смог убедить английских баронов в целесообразности уплаты ими военного налога, добиться победы с помощью финансирования чисто военной стратегии было невозможно — и ее трудно было бы закрепить политически. Его владения были значительно обширнее, чем у Филиппа, и тот только и ждал удобного случая, когда его противник замешкается в одном из уголков своего государства, чтобы напасть на другой. Одной только военной тактики могло оказаться недостаточно: крепости брали, но их в любой момент мог отвоевать неприятель, что подтверждается примером Омаль в 1196 году. Если рассматривать половину десятилетия, оставшуюся Ричарду для консолидации своего государства, то окажется, что решающее значение имели не военные его действия, а политические.
С 1196 года все эффективнее пользуясь дипломатическими средствами, он ставит Филиппа в безвыходное положение. В октябре, после того как Иоанна вышла замуж за нового графа Тулузского, Раймунда VI, был положен конец старой тяжбе с давнишним южным врагом. Ричард отказался от своих притязаний, уступил Кверси и в качестве лена пожаловал графу Ажен, назначенный Иоанне в приданое. Это решение отняло у Филиппа, уже давно открывшего для себя, что конфликт Ричарда с Тулузой можно использовать как повод для интервенции приберегаемого про запас потенциального союзника. Таким образом, Ричард, сохраняя за собой инициативу и правильно устанавливая приоритеты, предпочитал добровольно, и это было для него в высшей степени характерно, делать то, к чему рано или поздно его все равно вынудили бы обстоятельства. так как его военное присутствие
Летом 1197 года Ричард подтверждает союз с графом Фландрским-Хеннегауским, тем Бодуэном IX (VI), будущим латинским императором Византии, который в 1194 году за рентный лен присягнул ему на верность, но затем, следуя политике своего отца, перешел на сторону Филиппа. Благодаря экономическому эмбарго и штрафным санкциям против нарушителей блокады, ощутимо сказавшихся на экономике зависимого от английского импорта региона, а также щедрым взяткам, граф начал понимать, что для его страны, возможно, выгоднее быть не на стороне Франции. Методы экономической войны напоминают нам современность, но и в средние века, разумеется, осознавали, что экономика является основой власти и богатства. При общей оценке качеств Ричарда Itinerarium, как и другие источники, вспоминает некоторые хозяйственные мероприятия, которые он осуществил, став английским королем. При этом унификация мер веса определенно доказывает его понимание требований возрастающего хозяйственного пространства. Ряд документов подтверждает, что Ричард поощрял городские привилегии. Конечно, самым лучшим средством, способствовавшим экономическому процветанию и получению дополнительных доходов, был мир: радостная перспектива встала перед соседями по реке Гаронна после окончания войны между Аквитанией и Тулузой. Оценивать финансовое положение целого государства лучше при анализе экономических условий богатых французских владений Плантагенетов, чем при знакомстве с записями английского и нормандского казначейств. Подтверждается мнение всех источников о том, что Ричард был значительно богаче Филиппа. Массированному применению этой огромной финансовой силы и экономических средств давления последний не мог противопоставить ничего равноценного. Такова была причина измены графа Фландрского, а это означало для Франции не только потерю союзника, но и начало войны на два фронта, так как граф Бодуэн тотчас же вторгся в Артуа — приобретение Филиппа из наследства Филиппа Фландрского, доставшееся ему во времена событий под Аккой. Англо-фландрский союз выдержал испытание временем, и Ричард, заставив Иоанна присягнуть на верность этому союзу, тем самым позаботился о его сохранении и после своей смерти, молчаливо признавая брата своим наследником.
Впрочем, в последние годы Иоанн был лоялен по отношению к нему и даже участвовал на его стороне в военных действиях. В 1194 году, очевидно, в надежде умилостивить брата, в городе Эвре, который незадолго до того был им самим сдан Филиппу, он, сменив фронт, вырезал французский гарнизон — еще одно доказательство его человеческой неполноценности. Событие это вызвало осуждение с обеих сторон. Когда французский король, в конце концов, снова попытался посеять раздор среди братьев, сообщая о вероломстве Иоанна, то добился лишь кратковременного успеха, так как вскоре Ричард убедился в том, что это была только попытка Филиппа компенсировать выход из-под его влияния Артура Бретонского. В 1196 году Ричард потребовал опеки над своим племянником и вызвал его к себе. Однако по дороге тот был похищен своими же людьми и передан под защиту Филиппа, что послужило причиной похода Ричарда на Бретань. В 1198 году Артур, как и многие другие, перешел к Ричарду, и все члены семьи Анжу, что случалось довольно-таки редко, были в мире с главой семьи. Филипп, казалось, ничего не мог изменить. Из-за анжуйского альянса с фландрами и нижнерейнскими князьями, вступившими в союз с Ричардом в дни его пребывания в плену — с архиепископом Кельна, герцогами Брабантским и Либургским и графом Голландским — он оказался зажатым с флангов, и ко всему этому Ричард добился коронации своего племянника Отто Брауншвейгского 12 июля 1198 года в Аахене германским королем.
Тот сын Генриха Льва, родившийся во второй половине семидесятых годов у сестры Ричарда — Матильды, постоянно упоминается в немецких источниках как «граф Пуатунский». Таким образом он носил титул, принадлежавший самому Ричарду до его вступления на престол, который давал право считаться номинальным герцогом Аквитанским. Мы помним о чрезвычайных волнениях, вызванных попытками Генриха II посягнуть на положение Ричарда в Аквитании, поэтому состоявшуюся в 1196 году передачу Отто Аквитании в качестве лена можно расценить как особое проявление доверия и благосклонности Ричарда к своему племяннику. После окончания ссылки отца, Отто не вернулся в Германию, а, как и его младший брат, Вильгельм, оказался в Англии, что подтверждается записями английского казначейства. Сначала Ричард старался создать ему положение там — перед крестовым походом (1190) путем передачи ему графства Йорк, что не удалось; неудачно окончилась и попытка выдвинуть его кандидатуру на шотландский престол путем заключения брачного союза (1195) — из-за беременности шотландской королевы. Теперь он был свободен для более грандиозных дел. Своим внешним обликом Отто, вероятно, очень походил на Ричарда. Его также изображают статным, красивым, отважным рыцарем, но при этом не наделяют политическими талантами последнего. Он не смог полностью использовать представившийся удобный случай, когда был убит король из династии Гогенштауфенов (1208), хотя и получил титул императора (1209), но, в конце концов, оказался неспособным противостоять политике французского короля; в решающем Бувенском сражении (1214) он проиграл ему и в роенном отношении, и императором стал еще в 1198 году претендовавший на трон Фридрих II.
В 1218 году, приблизительно в возрасте своего дяди, бездетный, Отто умер в Гарцбурге, полностью не состоявшись как политик. Иоанн также мало смог поддержать его в начале, как и в конце. Ричард создал систему союзов, обеспечивавшую победу, да вот умер не вовремя.
Характерно, что Ричард, несмотря на всю симпатию, которую он, несомненно, испытывал к Отто, сначала собирался сделать королем его старшего брата. У Генриха, пфальцграфа Рейнского, имевшего имперское графство, и благодаря его женитьбе на одной из представительниц дома Гогенштауфенов, исходная позиция, несомненно, была лучше, но в это время он не мог стать шахматной фигурой Ричарда, потому что, как и большинство немецких князей, еще не вернулся из крестового похода. Но инициатор антигогенштауфенской партии архиепископ Кельна, должно быть, стремился быстро противопоставить своего кандидата уже избранному младшему брату Генриха VI, Филиппу Швабскому. Итак, сошлись на Отто. Согласно Говдену, архиепископ Адольф Альтенский официально пригласил Ричарда в 1197 году на Рождество участвовать как «praecipuum membrum imperii» [186] 0 выборе короля, правовую предпосылку к чему создал сам Генрих VI. Ничто так хорошо не раскрывает большое значение личных и политических связей, установленных Ричардом с архиепископом Кельна и городом во время его пребывания в плену, как метаморфозы с архиепископом — традиционный враг Вельфов и, следовательно, человек, крайне незаинтересованный в их возведении на престол, к тому же выдвинувший уже другого кандидата, прежде чем поручить это дело Ричарду, конечно, должен был знать, кого тот будет поддерживать. Хотя инициатором вельфского выбора тоже был не Ричард, однако, он пустил в ход всю силу своего политического и финансового влияния, чтобы продвинуть кандидатуру Отто. Источники подтверждают, что английский король инвестировал огромные денежные средства, чтобы выбрали его племянника. Быть может, финансовые интересы города Кельна, экономическому развитию которого Ричард способствовал уже во время своего возвращения домой из плена, и послужили причиной выбора королем Отто.
186
«Как принципал империи.» (лат.).