Ричард Львиное Сердце
Шрифт:
Колдун продолжал улыбаться, но в его глубоко спрятанных глазах загорелся зелёный волчий огонь:
— Меня восхищает ваше мужество, король Ричард! Однако я знаю, почему вы так спокойны. Вы и ваши друзья (которыми я тоже не могу не восхищаться!) многое разузнали о предстоящем жертвоприношении. Думаю, они могли выяснить и дату зеркального дня, и место, где это должно случиться.
— Им рассказал ваш сын, — теперь улыбнулся Львиное Сердце. — Сын, которого вы убили.
Больше всего пленника поразило, что в лице колдуна не дрогнул ни один мускул. Только ярче стал волчий блеск глаз.
—
— Ты действительно помешался, пёс! — голос Ричарда эхом раскатился под чёрными сводами капища. — А, впрочем, тебе, пожалуй, уже всё можно делать и говорить. Ад ты себе обеспечил!
— Всё может быть, Ричард Львиное Сердце, всё может быть. Но первым туда пойдёшь ты. Правда, ты-то веришь, что попадёшь в Царство Небесное, не правда ли? Но мы ещё посмотрим, как тебе удастся выдержать испытание. Знаешь, что сейчас произойдёт?
— Догадываюсь.
— Не-е-ет! — теперь колдун уже не скрывал торжества. — Думаешь, что, узнав место нашего святилища, твои рыцари ворвутся сюда и помешают нам? Но как они это сделают? Мы замуровали вход в башню. А прошли сюда по подземному ходу, который начинается у берега Рейна. Точно так же мы отсюда и уйдём, когда всё будет кончено. Жаль — сквозь эти стены ничего нельзя услышать, не то отважные рыцари изгрызли бы себе локти от злости и ужаса, слушая, как ты, подыхая, призываешь их на помощь!
Вход замурован! Да, Элеонора была права, когда не верила, что Парсифаля удастся так легко обмануть. Он всё время шёл на полшага впереди, просчитывая ходы своих врагов, как в шахматной игре. И поняв, что Ричард сам предлагает себя, как приманку для зверя, принял его вызов!
На миг у пленника потемнело в глазах. Но только на миг. А в следующее мгновение он сделался абсолютно спокоен. Так бывало в сражениях, когда гибель казалась уже неизбежной. Теперь у него ровно билось сердце и чётко работала мысль.
— Я вижу, вас не испугать, — не без досады произнёс колдун. — И мне это нравится. А теперь я расскажу, как всё произойдёт. Для принесения в жертву царя-героя нужно, чтобы вначале на алтарь было помещено его оружие. Ваш меч уже лежит на жертвеннике. Сейчас с вас снимут кольчугу и положат поверх меча. Наш кузнец молотом разобьёт их. тогда наступит ваша очередь. Вы возляжете на жертвенник под торжественное пение братьев. Ведь вам не приходилось ещё слышать чёрной мессы? О, она куда красивее завываний ваших попов! Как тяжёлый металл, падает она из тьмы, разбивая робкие души и укрепляя сильные. Она не для покорных, лижущих распятие! Она для тех, кто восстал против Распятого! И под пение братьев я буду раз за разом погружать священный нож в ваши жилы и капля за каплей источать из них кровь, покуда она не вытечет вся. Вы будете умирать очень медленно, поэтому сможете почти до конца всё видеть и слышать. И возможно, сумеете ещё ощутить, как ваша сила, которую вы отдавали на служение своему Богу, войдёт в жилы тёмной рати и укрепит её. Великая честь, ведь так?
— И ты действительно думаешь, что этим победишь Бога? — уже откровенно смеясь, спросил король.
— Князь тьмы победит,
Голос колдуна взвился почти до визга, а взгляд стал безумен.
Но Парсифаль уже не волновал Ричарда. Король напряжённо думал. Итак, башня замурована, и отряду Эдгара в неё не проникнуть. О подземном ходе они ничего не знают. Значит, расчёт — только на себя. Чтобы снять кольчугу, им придётся развязать ему руки. Но они не могли не подумать об этом. Зелье, которым одурманили короля, всё ещё действует: голова слегка кружится, в горле — комок.
— Как видите, — прервал раздумья Ричарда уже прежний голос колдуна, — всё подготовлено. Я всё предусмотрел.
— Не всё, — покачал головой пленник.
— Да? О чём же я позабыл? — кажется, магистр искренне удивился.
— Вы забыли о Боге.
Черты колдуна исказились. Он подступил вплотную и, наклонившись, заглянул в лицо короля:
— Тебе Он не поможет!
«Господи! Дай посрамить сатану и слуг его в их логове!» — пронеслась в голове Ричарда стремительная мысль.
Парсифаль подал знак недвижной алой толпе, и она ожила, заколыхалась, загудела. Багровые руки одновременно возделись к чёрному своду. Тамплиеры запели.
Это было действительно невероятное, ни с чем не сравнимое пение. Почти лишённое мелодии, но ритмичное, сопровождаемое лязгом каких-то железных инструментов и грохотом особых глухих литавр. А вместо человеческих голосов — вой и взвизги, перекатывающиеся волчьи рулады. Тяжкий железный ритм этого пения вызывал тревогу и напряжение, заставлял резко и неровно биться сердце, сдавливал дыхание.
Двое тамплиеров, продолжая завывать и раскачиваться, подошли к Ричарду. Один продел верёвочную петлю под левый локоть короля и прикрутил его к ручке кресла. Другой развязал верёвку на запястьях. «Понятно! — подумал Львиное Сердце. — Левую руку привязывают, а с правого плеча стаскивают кольчугу. Потом наоборот. Неглупо. Но неплохо и для меня!»
Больше всего он боялся, что его руки были связаны слишком долго и от этого сильно затекли. Но нет — пальцы слушаются, он их чувствует. Да и для чего было связывать, пока действовал дурман?
Тамплиер с правой стороны собирался расстегнуть пояс пленника и начать снимать кольчугу. Однако Ричард не дал ему на это времени. Освободившейся рукой он ухватил человека за горло и так сдавил кадык, что «брат Грааля» захрипел. Тотчас король вскочил на ноги и, сжав левой привязанной рукой, оторвал кресло от пола. Весило оно не менее полутора кантаров, но ярость удвоила силы Львиного Сердца. Взмахнув тяжеленным креслом точно палицей, он разом отшвырнул в стороны пять или шесть кинувшихся к нему тамплиеров.
Завывающее пение сбилось, умолкло. Алая толпа беспорядочно устремилась к центру капища.
— Возьмите его! — завизжал Парсифаль, отскакивая от пленника с быстротой резвого мальчика. — Скорее! Только не убивайте!
— Не бойся, колдун, не убьют! — отозвался Ричард. — Это я буду убивать вас!
Двумя прыжками он миновал пятиконечную звезду, на ходу пнув ногой стоявший в её центре Грааль. Подскочил к жертвеннику и в следующий миг уже держал в руке свой меч, замутнённый сгустками крови. То была кровь заколдованных лебедей Парсифаля.