Риф Скорпион (cборник)
Шрифт:
Наверху она остановилась. Посмотрела в глубь коридора.
— Ты живешь здесь один?
— Ага. Как ты узнала мой адрес?
— Ты несколько раз представлялся сегодня, — усмехнулась она. — Имя, фамилия: Кристиан Антонио Стен. Адрес: улица Оскара Вистинга, 5 Б. Занятие: дежурный администратор гостиницы «Турденшолд». Волей-неволей запомнишь.
Войдя в маленькую гостиную, она направилась к книжной полке. Спросила:
— Ты антиквар?
— Подержанные книги дешевле новых, — отозвался я. Гостья негромко рассмеялась. Взяла с полки «Сюннёве Сульбаккен». Бьёрнстьерне Бьёрнсон на
— У тебя часто бывают проблемы из-за цвета кожи? — спросила она, осторожно листая книгу.
— Бывает. Кофе хочешь?
— Спасибо. Почему ты называешься вторым именем? Почему не Кристиан? — Поставила книгу на место и добавила: — Похоже, не такой уж он дешевый, этот экземпляр.
— Каталожная цена три сотни, — ответил я. — Я купил за пятьдесят крон на распродаже имущества одного старого учителя.
Гостья опустилась на диван. Я продолжал:
— Родные всегда звали меня Кристианом. Я сам избрал потом второе имя.
— Почему?
— Подумай.
Она задумалась. Пятнадцать секунд потребовалось ей, чтобы вспомнить другого Кристиана Стена, видного государственного деятеля, и она рассмеялась, громко и перекатисто. Вдруг посерьезнела, глядя на меня.
— Этот шофер… Ульф Халлдал. Почему он вел машину, в которой сидел министр? Почему не какой-нибудь военнослужащий? Ведь в кортеже были машины министерства обороны?
— Понятия не имею, — ответил я.
— Его хозяин, на которого он работал, — продолжала она, — директор Магне Муэн, «Интер электроникс». Тебе что-нибудь известно о нем?
Я пожал плечами.
— Тебе-то что? Пусть полиция выясняет, что произошло и почему. Нам-то какое дело. Не вмешивайся в то, что тебя не касается, — гласит один из моих немногих принципов.
— Хреновый принцип, — заключила она. — Забудь о нем. Что тебе известно о Магне Муэне?
По тому, как она произнесла слово «хреновый», чувствовалось, что оно чуждо ее обычной лексике. Нарочитое повышение голоса говорило о том, что моя гостья специально приучала себя пользоваться бранными словами.
— Я знаю его сына, — сказал я. — Приходилось встречаться. Он был инструктором на курсах альпинистов прошлым летом в Иннердале, где я тренировался. Парень как парень. Правда, к девочкам неравнодушен. Настоящий кобель, по чести говоря.
Она выслушала эту характеристику с той же напускной небрежностью. Я продолжал:
— Кобель, но альпинист первоклассный. Выше всяких похвал. Поднялся на Стетинд по северо-западному маршруту. В одиночку. Зимой.
По лицу я понял, что этот факт ей ничего не говорит.
— Стетинд в губернии Нурланн, — пояснил я. — Высота 1381 метр. Северо-западная стена — гладкий гранитный отвес, спадает прямо в море.
Она пожала плечами.
— Ну и что?
— Это безумие, — сказал я. — Бравада. Лихачество.
— Как и весь альпинизм вообще? — заметила моя гостья.
— Нет, если правила соблюдать. С хорошим снаряжением и надежной страховкой. Любительский футбол и то опаснее. А вот в одиночку лазать — безрассудство на любом маршруте. Не успеешь оглянуться, как ты лежишь на осыпи с переломом
— Ты лазал там?
Я усмехнулся. Покачал головой.
— В альпинизме я всего лишь неискушенный любитель. Зеленый новичок. Бьёрн Муэн — матерый ветеран. Возможно, страдает манией величия, возможно, просто рисковый без меры — не берусь судить. Но лазать умеет.
— А что насчет отца?
— С Магне Муэном я никогда не встречался. Вроде бы он начал с маленького заводика, который выпускал радиоаппаратуру для рыбацких судов. Освоил передовую электронику в самую пору, чтобы стать миллионером, когда резко поднялся спрос на эту продукцию. Основал новую фирму — «Трёндер-электроник». Позаботился о том, чтобы первая фирма обанкротилась, а новая стала главным кредитором. Открыл для себя международный рынок, а также тот факт, что в мире слово «трейдер» мало кому что говорит. К тому же буква «ё» не входит в алфавит вычислительных машин. Тогда он переименовал фирму. И, как я уже сказал, стал миллионером.
Гостья задумчиво налила себе кофе. И только открыла рот, собираясь что-то сказать, как раздался звонок в дверь.
Отворив, я увидел человека лет пятидесяти — лицо и осанка наводили на мысль о хорошо воспитанном псе, которому невдомек, за что его отругали. Когда он заговорил, на меня повеяло запахом мятных лепешек.
— Антонио Стен?
Я кивнул, ответил утвердительно. Он достал из кармана серого пиджака фотографию и показал мне обратную сторону.
— Это вы написали?
— Да. Сегодня ночью. В холле гостиницы «Турденшолд».
Он перевернул фотографию.
— Следует так понимать, что вам знакома эта, — он прочел написанное мной, — Марго Стрём?
— Да. Может, войдешь?
Он оглянулся с таким видом, словно его пригласили в публичный дом. Или ему вдруг понадобился фонарный столб.
Посторонившись, чтобы впустить его в прихожую, я ощутил застарелый запах алкоголя.
В трезвом виде Аксель Брехейм производил впечатление немногословного, замкнутого человека с налетом нервозности на лице и в манерах. С первого взгляда его можно было принять за корректного педанта, полицейского, который задает короткие, взвешенные вопросы, предоставляя говорить допрашиваемому. Однако довольно скоро выяснялось, что перед вами выпивоха и что вопросы задаются наобум, с очевидным желанием побыстрее завершить беседу.
Он приветствовал девушку на диване сдержанным кивком, словно не был вполне уверен, что виделся с нею раньше. После чего опустился в свободное кресло, почти профессиональным жестом извлек из кармана блокнот и ручку и выложил на стол передо мной фотографию покойной Марго Стрём.
Зрелище было не из приятных.
— Итак, Марго Стрём, — произнес Аксель Брехейм, делая первую запись в блокноте. — Возраст?
— Точно не скажу. Двадцать два или двадцать три.
— Место жительства?