Рик Саттор. Во славу Империи
Шрифт:
Доложил о случившемся приятель капрала – техник Спиваковски. Он находился рядом с Кучерой, когда произошел… инцидент.
– За что взяли? – спросил Саттор.
– Да ерунда, господин майор, – истово заверил его Спиваковски. – Сидели, отдыхали. Тут это аривеец со своей подружкой. Ну, Влад просто подал ей сумочку, а этот козел взревновал. Влад ему говорит, мол, извините, ваша дама забыла аксессуар…
– Так и сказал? – скептически поинтересовался Рик. – Он знает такие слова?
– Еще бы, – округлил глаза техник. – Да Кучера, мать его, почти аристократ.
– Даже извинился, – покивал майор. – Дальше что?
– А дальше аривеец взбесился и кинулся на Влада. Тот его удерживал, уговаривал успокоиться, но этот придурок всё равно пер, вот Кучера его и приложил разок. Чтобы остыл. А тут воронье налетело, капрала скрутили, не разобравшись…
– Что аривеец?
– А что аривеец? К медикам отправили… То есть пошел своими ногами, – поправился Спиваковски.
– Ясно. Значит, спеленали его сиятельство и – в застенки?
– Так точно, господин майор! – гаркнул техник и добавил: – Вот умеете вы верные эпитеты подбирать.
Саттор сунул в карман коммуникатор и поднялся с кресла, на котором выслушивал душещипательную историю о пленении капрала.
– За мной, – приказал он технику. – Покажешь, где орел наш томится.
Орла командир нашел в невменяемом состоянии. Пьяный в стельку Кучера сотрясал свое узилище и грозил смертными муками стражам порядка. Саттор обернулся к растерявшему пыл Спиваковски и произнес, не скрывая сарказма:
– Их сиятельство гневаться изволят. И речь какая витиеватая – сплошные ямбы с хореями.
– Огорчился, похоже, сильно, – ответил техник и сбежал к ожидавшей их машине, как только командир отвернулся.
Здесь, в участке, Рик узнал, как все обстояло на самом деле. И по мере рассказа дежурного офицера ореол великомученика над головой капрала Кучеры заметно таял. Саттор слушал, играя желваками. Техник, решивший вдруг вернуться, встретился с тяжелым взглядом командира и снова растворился в пространстве. Майор слегка расслабился только тогда, когда услышал:
– Инсаро Талиссеро требует жесточайшего наказания…
– Инсаро может требовать чего угодно. Помимо того, что капрал – подданный Геи, он еще и военнослужащий. По закону вы не можете рассматривать его дело без участия представителя империи, а по союзному соглашению в отсутствие вышестоящего чина судьей являюсь я, как его командир. Поэтому, как законный представитель империи, я требую немедленного освобождения моего человека. А как представитель закона Геи, наказание капралу буду определять тоже я.
– Но… – попытался возразить офицер, однако майор прервал его:
– Я лично урегулирую вопрос с инсаро. Со своей стороны, вы можете сообщить в Штаб КФ об инциденте, а отчет о действиях капрала и наказании за отвратительную выходку буду давать уже я. Если вы переживаете, что я спущу Кучере то, что он учинил, то могу заверить, что свое он получит сполна. А теперь я хотел бы попросить вас проводить меня к капралу – мне хочется кое-что сказать ему, пока мы не покинули
Помявшись, дежурный все-таки проводил Саттора к камере, где бушевал Кучера. Правда, к моменту, когда Рик стоял у запертой двери, капрал успел угомониться, но сразу ожил, когда увидел в открывшемся дверном проеме своего командира.
– А я вам говорил, что хрен вы получите, а не Кучеру, – злорадно произнес он, и Рик попросил:
– Оставьте нас наедине, пожалуйста.
Офицер прикрыл дверь, и Саттор, уже не сводя тяжелого взгляда со своего подчиненного, подошел к капралу. Короткое мгновение любовался на пьяную ухмылку, а затем припечатал ее к зубам дебошира. Кучера отлетел к стене, сполз на пол и проревел:
– За что?!
Рик пересек камеру, схватил капрала за грудки и рывком поставил на ноги, не ощущая в этот момент его немалого веса.
– Ты у меня в карцере будешь гнить, пока не вернемся на Землю, – шипящим полушепотом пообещал взбешенный майор. – Спишу на хрен, понял? С волчьим билетом пойдешь в запас до окончания контракта. Будешь на космос смотреть только через иллюминатор круизного лайнера.
– За что? – уже с меньшим апломбом повторил капрал.
– Ты, мразь, всех нас опозорил, – отчеканил Рик.
– Командир, это он на…
Но новый удар прервал Кучеру на полуслове, и тот, прикрывшись рукой, замолчал. Майор подтолкнул его к двери, придал ногой ускорение и после этого выдохнул. Стало легче. Пока он слушал, как его подчиненный домогался чужой женщины, а после избил защищавшего ее мужчину, Саттора душило желание проехаться по физиономии дурака, опозорившего планету, космический флот, своего командира и весь экипаж «Шустрого». Более того, Рик уже предчувствовал, какой скандал учинят аривейцы после избиения их собрата, а потому, услышав «инсаро», испытал настоящее облегчение.
Каждый законнорожденный аривеец имел свой гарем. Там жили жены – аривейки и наложницы – представительницы других планет, подписавшие брачный контракт. Но аривейцы не просто так считались самыми любвеобильными мужчинами Альянса. Имея под рукой достаточное количество своих женщин, они никогда не пренебрегали свободными любовницами, даже отдавали им предпочтение. И пока жены и дурехи, попавшиеся на крючок обольстителя и подписавшие контракт, кисли в гареме, их благоверный вовсю развлекался на стороне. И от таких связей тоже рождались дети.
Те, которые рождались от жен и наложниц, носили звание «менсаро», что подчеркивало статус их законного рождения. Правда, на наследство и на главенство над кланом могли рассчитывать только чистокровные аривейцы. Дети наложниц получали опеку, им помогали устроить их будущее, они могли продолжать служить клану, но не больше того. А вот детям любовниц, если отец их признавал (что бывало не всегда и даже не часто), давалось звание «инсаро» – незаконнорожденный. Отец мог помогать ему и обеспечивать это дитя, но для клана он оставался чужаком и пользовался какими-то благами только до тех пор, пока его родитель был жив.