Рикошет сна

Агеева Рита

Слушая Арчи сейчас, никогда не подумаешь, что он умел быть маленьким. Кажется, он уже родился таким, как сейчас: взвешенным, разумным, последовательным и утонченным. Ни одна карнавалентная маска не допускает сомнений в ее подлинности.

— Но дядя продолжал утверждать, что они находятся у меня, и доступ к ним будет сохраняться у меня на протяжении всей жизни — так якобы сообщил ему мой отец при жизни. Я, честно говоря, сам не слишком понимаю, что такого экстраординарного могли содержать те документы, чтобы дядя так за ними охотился…

— Элементарно, — отмахивается Эмма. — В большом нелегальном бизнесе даже свидетельство о рождении или заключении брака может

дать нежелательному следователю слишком много информации. Все до единой улики подлежат уничтожению, вплоть до последнего конфетного фантика. Как раз в этом-то ничего удивительного нет…

— Постоянный доступ на протяжении всей жизни ты, как я полагаю, имеешь к своему онлайновому облачному хранилищу, не так ли? — спрашивает Тильда. — Информацию из которого можно синхронизировать с любым гаджетом, будь то компьютер, смартфон, планшет или иное в достаточной мере интеллектуальное устройство из интернета вещей. Видимо, документы находятся там?

Мы все знаем, что не там. Нет в телефоне Арчи никакой документации. В памяти хранятся только истории платежей, денежных переводов и прочих аналогичных операций, которые проводил сам Арчи, чтобы, например, заплатить за интернет или заказать пиццу с доставкой на дом. Не могут же накладные на оружие быть зашифрованными в виде счетов из прачечной, правильно?

Карнавалет грустно кивает:

— Честное слово, я бы давно и с удовольствием поделился с дядей какой угодно документацией и информацией, отдал бы любые деньги и ценности — если бы они у меня действительно были или если бы я хоть отдаленно понимал, где их можно поискать. Я каждую неделю предлагал Коаргу съездить в тот купол, где я жил раньше и, если энергоэкологическая обстановка позволяет, провести розыски там. Но он неизменно отказывался и заявлял, что там ничего нет — а то, что ему срочно и обязательно нужно, хранится непосредственно у меня. И еще меня тревожит то, что я совсем не знаю его возможностей касательно слежения за мной. Когда я жил один в его доме, я ни разу не заходил в его кабинет — запер на ключ и даже не заглядывал в замочную скважину, боясь, что в комнате обнаружатся какие-нибудь датчики или системы сигнализации.

Эмма трет ушибленное лицо. Как ни странно, свежие дефекты не вредят ее красоте — они смотрятся, скорее, как экстравагантный макияж или как портрет, написанный кистью любителя художественных экспериментов. Поговорка о том, что шрамы только украшают мужчину, в данном случае оказывается верна: следы рикошета придают Эмме соблазнительную решимость и, как ни парадоксально, элегантность.

— Напряги, пожалуйста, память, и вспомни, о каких возможностях рикошета упоминал твой замечательный дядя. Какие повреждения можно им нанести?

Арчи приоткрывает рот и задумывается.

— Или, даже, нет, не так. Полный перечень тематического лексикона Коарга нам сейчас ни к чему. Постарайся, пожалуйста, припомнить только одно: говорил ли он о том, что рикошетом можно убить?

Да! — без тени сомнения восклицает Арчи. — Я неоднократно слышал от него фразы о том, что каких-то неизвестных мне людей убило рикошетом. Но я, как ты сама понимаешь, был убежден, речь шла об обычной отскочившей от стены пуле…

Если бы в комнате висели старомодные часы со стрелками, мне бы сейчас очень хотелось послушать, как размеренно и надтреснуто они тикают. Чтоб время семенило вперед, лузгая секунды, как семечки. Чтоб этот насекомий треск стрелок снял напряжение этого ужасно летнего дня.

— Арчи, — командует Вильгельм, — тебе сегодня запрещено выходить на Ту Сторону, пока ты не получишь прямой личной соответствующей

команды от меня. Придется довольно долго бороться со сном — но ты будешь заниматься этим не один, а с помощью Тильды. Ей тоже запрещен выход в другой слой реальности.

— Страдать нам не придется, — подмигивает Тильда. — Я познакомлю тебя с ассортиментом моего травяного бара чаев, мы с тобой подегустируем бодрящие сорта и обменяемся чайнозаварочным опытом. Ведь у карнавалетов, насколько я знаю, накопились богатые традиции в плане работы с травами? Заодно и Грабабайта подлечим — он скоро проснется и ему не помешает гомеопатическое подспорье для восстановления сил. Пойдем!

Арчи с трогательным волнением, боясь лишний раз сделать выдох, подхватывает на руки плед с Грабабайтом и следует за рыжеволосой менторшей в ее оздоровительный уголок.

— А вот нам с тобой сегодня предстоит как следует поработать, — указывает на меня подбородком Вильгельм, как только дверь за ушедшими закрывается. Я понимаю, что это может прозвучать как несколько поспешное решение — но Коарга необходимо устранить. Немедленно. Иначе любой, кто осмелится заснуть на территории Ритрита, рискнет больше никогда не проснуться.

— Сожалею, что не смогу присоединиться к вам, — обращается ко мне Эмма. — У рикошетных ранений есть одно отвратительное свойство — ну, помимо того еще, что заживают они по-мерзавски долго. Они становятся как бы сигналами, маяками, мишенями для повторных ударов рикошета. Если я отправлюсь вместе с вам, это будет все равно что пытаться застать быка врасплох, трубя фанфарами и размахивая красной тряпкой.

Я понимаю. Тру невыспавшиеся глаза и вопросительно смотрю на Вильгельма в ожидании инструкций. Ответ ментора точно такой же, дословно, как всегда:

— Просто слушайся меня и в точности выполняй то, что я тебе прикажу.

Глава 21. Конец Коарга

Коарг верен себе. Его новый кабинет обставлен точно в том же стиле, что и предыдущий, который я осмотрела во время потери ментального экзоскелета. Только расположен он в более шикарном особняке — с эркером, который выходит на уютный прудик, весь такой стеклянно-глянцевый, что кажется фотомонтажом или декорацией.

Массивный стол с антикварными писчими принадлежностями, глобусом, двумя бутылками виски и прочей сопутствующей дребеденью обращен к эркеру. Коарг развалился в офисном кресле и уткнулся в планшет. Можно вообразить, на мониторе идет трансляция важного правительственного совещания или показывают биржевые сводки. Но нет — это дешевая онлайн-игра, в которой Коарг, выбрав себе обличье грудастой блондинки, охотится на мотоцикле за гусями, индюками и страусами. Поймала, ощипала, напихала перьев в бюстгальтер — и грудь стала чуть больше. Правда, теперь грудь закрывает обзор и столкновений со столбами, стенами и прочими участниками дорожного движения избежать удается еле-еле — зато количество очков на счету растет. Смысл игры — набрать по максимуму очков, пока нелепо разросшаяся грудь не закроет обзор полностью, и при этом не попасть ни в одно ДТП.

Мы с Вильгельмом пока еще не в его кабинете. Мы настроили наш транспортный прицел на телепортационные ворота — точь-в-точь такие же, как в лаборатории. Они стоят за спиной Коарга, лицом к эркеру, и сейчас пребывают в спящем режиме — но, на нашу удачу, не отключены.

— Когда я соберусь спрятать сверхзасекреченную информацию, я точно не буду хранить ее под семью печатями и закрывать сложносочиненными паролями, — бормочу я. — Положу ее в самое очевидное место и буду совать всем под нос.