'Рим, конечно Рим!' или 'Итальянское танго'
Шрифт:
– А мне явно начинает нравиться это зрелище, - с энтузиазмом подхватил Карлино.
– Монахини, калеки, дети, лысые представители общественности, матроны из благотворительных фондов, собранные за пиршественным столом в старинном поместье... Речи мэра, слезы старого дворецкого, портрет почившей супруги в цветах...
– продолжал описание Карлино, хитро наблюдая за кислой миной Элмера. Он рассчитывал на дух противоречия, не изменявший ехидному Вествуду.
– Стефано - богат, честен и добр. Согласись, это весьма пикантное для наших дней сочетание... Причем, никто толком не знает, откуда
– Ах, все давно известно - фамильные капиталы, приумноженные честным трудом. Деньги, разумно вложенные в экологические программы, легкую промышленность. Везение, расчет - и никаких махинаций. Как ни крути, чистые руки!
– Карлино с грустным наслаждением работал зубочисткой.
– Да плевать мне на его седовласое благонравие! Буду соглашаться и делать по-своему! Я же хитрющий, а?
– в глазах Элмера разгорался огонь энтузиазма.
– И Лару приглашу, и киношников - сделаю феерию! Юбилейный сюрприз шалуна Вествуда - бенгальские огни и брызги шампанского!
– А потом мне придется защищать тебя в суде по обвинению Антонелли в надругательстве над его честью и достоинством...
– Карлино заметил сомнения в глазах Вествуда и спокойно заявил.
– Собственно, это неважно, что будет потом. Главное - успеть сорвать куш. Подружиться с ним немедля - сегодня же вечером. Стать другом, учеником, сыном... Занять деньги - и рассчитаться с банком. Уж Стефано не станет болтать всем об оказанной тебе любезности.
– Все-таки добродетель на что-то годится! У меня уже чешутся руки сделать подарок старику - заполнить бассейны обнаженными наядами, распустить в парке резвящихся нимф... Развернуть широкое живописное полотно, используя все жанры - от буффонады до трагедии...
– фантазировал Вествуд.
– И к тому же - поиздеваться над всеми сразу.
– Добавил Карлино.
– Над авторитетами (царство им небесное), над телезрителями (дай им Бог терпения) и над щедрым дядюшкой Стефано (да будет он здоров и кредитоспособен!)... Прав был наш отец Бартоломео: "От Вествуда толку не жди. Поелику вертляв и неблагонадежен!" - нравоучительно процитировал Карлино школьного пастора.
– А кто спорит? Святые слова! Хорошо, что этого не знает Антонелли. Вествуд расплатился с официантом и встал, помогая Карлино отодвинуть стул.
– Ты действительно думаешь, что старика удастся заболтать?
– Ну, это же проще, чем заморочить голову судье, ведущему дело о долговых обязательствах. У тебя просто нет выбора. Транжира... Кстати, совершенно неоправданные расходы.
– Карлино кивнул на опустевший стол.
– То же самое я сказал бы тебе и по телефону.
Элмер позвонил Антонелли и сразу же договорился о встрече. Стефано любезно согласился принять его в тот же вечер, даже не осведомившись о цели визита. Чутье подсказывало Элмеру, что пол-игры сделано. Он сообщил в банк "Кронос", что намерен выполнить их условия в означенный срок. Потом успел просмотреть материал, отснятый недавно на международной ярмарке "Современный дизайн" и набросать план сценария грандиозного шоу в честь шестидесятилетия Антонелли.
Вырулив на северо-западное шоссе, ведущее к побережью,
В имение Антонелли "Старая каменоломня" Вествуд попал впервые. Может, здесь и были гранитные карьеры 200-300 лет назад, в то время, когда предки Антонелли из простых каменотесов вырвались в поставщики стройматериалов по всей Италии, а затем и Европе. Теперь на холме разросся прекрасный парк, переходящий в дикие леса по мере удаления от дома. Среди огромных деревьев поднималась затейливая крыша замка, слишком нарядного и эклектичного для аристократического вкуса, но вполне подходящего потомкам простых работяг, стремившихся перещеголять своих клиентов великолепием построек.
Въехав за ограду, Элмер с интересом разглядывал окружающее, находя в нем все больше и больше достоинств. Этим владениям предстояло стать сценой гигантского шоу и можно было сказать, что с "декорациями" Вествуду повезло. Обилие статуй, цветов, старинных парковых затей - бельведеров, гротов, фонтанов. В зелени лужаек поблескивала гладь небольших прудов, отражающих чистейшую небесную синеву.
"Порядок. Обстановка сама работает на мою идею", - решил Элмер, подъезжая к центральному входу.
Среди кустов великолепных роз возился пожилой человек в вязаном старомодном жилете, по-видимому, садовник. Элмер вышел из автомобиля, намереваясь обратиться к нему с вопросом. Мужчина разогнулся, потирая поясницу и отбросил пучок выдернутых сорняков. Он с удовольствием выпрямился во весь рост, откинув со лба густые серебристые пряди. Блестящие карие глаза на загорелом лице смотрели приветливо и чуть насмешливо
– Я поджидал вас, сеньор Вествуд, прогуливался и конечно не мог оставить без внимания вражескую интервенцию на территорию моей королевы. Эта чайная роза по имени "Эстрелья" совершенно необычного тона. Посмотрите - в середине цветка будто горит алая лампочка, но к краям лепестки бледнеют, достигая голубоватого оттенка! Настоящая "звезда"!
Стефано проводил гостя в свой кабинет, в котором каждому посетителю наверняка хотелось задержаться. Величественно и уютно выглядели высокие стеллажи мореного дуба, манили к отдыху с книгами в руках мягкие диваны, обитые грубой шерстяной рогожкой. Торжественно пахли розы в резных каменных вазонах, стоящих на толстом песочно-шоколадном ковре, а массивный письменный стол располагал к значительной и приятной работе. И ещё запах воска, которым здесь по старинке натирают мебель. Палитре впечатлений он придавал оттенок надежности и легкой грусти. "Как жаль, что телевидение не научилось воссоздавать запахи", - подумал, осмотревшись, Вествуд.