'Рим, конечно Рим!' или 'Итальянское танго'
Шрифт:
– Я тоже могла остаться, мама. На хороших условиях, но не тех, на которых хотелось бы... Знаешь, это здесь можно оставаться третьим сортом и носить китайские шмотки с парижским лейблом... Там хочется настоящего. Настоящих дорогих вещей, настоящей славы, настоящей семьи.
– Кристина впервые сформулировала причину отъезда из Италии и с горечью заключила.
– У меня запросы большие, а "капиталу" маловато. Личного опыта, жизненной школы, как нам талдычили, не хватает. То есть, кишка тонка!
– Что правда,
– А я не хочу! Нищенства этого ублюдочного - не хочу!
Кристина с ненавистью окинула взглядом двенадцатиметровую спальню, забитую её старыми вещами. Книжный шкаф, школьный письменный стол, тумбочка со швейной машинкой прижимались к стенам, уступая место громоздкому с высокой стеганной спинкой ложу.
– Это потому, что ты там сразу выскочила на самый верх... Слишком круто взяла...
– философски заметила мать.
– Из грязи - в князи. Комплекс парвеню. Неудовлетворенное честолюбие и гордыня... Только серьезно заявляю: переубеждать меня бесполезно. Я намерена жить здесь: восстановлюсь в институте, устроюсь на работу, буду растить ребенка.
– Кристина замолкла, проговорившись.
В тишине стало слышно как тикают новые "каминные" часы. "Чем раньше они узнают об этом, тем лучше!" - подумала она и не стала отнекиваться от сделанного заявления.
– Так...
– Алла, лежа на спине, изучала низкий потолок и чувствовалось, что на душе у неё гадко, а в носу щекочет от того, что обмануты её лучшие ожидания, а вместо дочери-иностранки вернулась иждивенка - без работы, образования и, вдобавок, с "подарочком".
– Какого ребенка?
Вопрос прозвучал монотонно, вроде даже вскользь.
– Обыкновенного. Своего... А про жилплощадь не беспокойся, - я деньги привезла, что в Риме сэкономила. На однокомнатную хватит.
– Идиотка! Боже мой, я вот этими руками вырастила идиотку!
– С ненавистью рассмотрев свои растопыренные пальцы, Алла вцепилась ими в волосы. Из огромных, расширенных горем лаз потекли слезы.
– Что тут у вас?
– заглянул в дверь Филя. Увидев рыдающую Аллу, подошел и обнял за плечи. На его широкой груди, поросшей светлыми кудрявыми волосами, вздрагивающая от плача женщина казалась беззащитным ребенком.
– Извините, дамочки, я тут все слышал... Стены хреновые, - обратился он к Кристине.
– Не гони волну, сестренка, выплывем... Ты на свой университет плюнь. Я тебя к бизнесу пристрою... Квартирку подыщем и мужичка надежного подберем... Это же не лимита рыночная - итальянская фотомодель! Ты журнальчики со своими картинками прихватила?
– Мам, я лучше пойду спать в гостиную. Вы тут с дядей Филимоном обсудите, как мне жить!
– зло
Обитателям тесной "распашонки" в эту ночь не спалось. Но уже на следующий день все утряслось. Общими усилиями, не без вздохов и охов, был составлен план дальнейшей жизни: Фил начнет подыскивать для Кристины однокомнатную квартиру где-нибудь поблизости. Когда ребенок появится, можно будет бабушку к себе взять. Она с малышом поможет, да из деревянного дома своего хоть на зиму выберется. В иняз Кристина восстановится, на вечернее отделение, а там, смотришь, и жизнь ещё улыбнется дипломированному специалисту.
– Ты стала профессионалкой, моделью с европейским именем. В Москве сейчас девчонки, не чета тебе, здорово устраиваются... Только вот с животом некстати вышло, - потихоньку подступала мать к больному вопросу, надеясь склонить Кристину к аборту.
– Вся твоя карьера к черту летит. Да и мужа нелегко будет найти, мало теперь любителей на чужих деток тратиться... Скоро три месяца, говоришь? Срок предельный - надо хорошенько подумать. Вот в газетах полно объявлений насчет медицинской помощи: американская метода, комфортабельные условия, и никаких проблем!
Алла Владимировна пододвинула дочери рекламный проспект. Чистившая картошку Кристина демонстративно сбросила на развернутый лист грязную кожуру и промолчала, - она твердо решила в дискуссии о ребенке не ввязываться. Аргументы матери, весьма, кстати, основательные, своими неопределенными заявлениями не перешибешь.
– На принцип пошла. Видать, что-то мужику своему доказать хочет. Объяснил Алле позицию Кристины Фил.
– Да нет, нет у меня никакого мужика!
– крикнула Кристина.
– Я же говорю, стены хреновые, - буркнул Филя.
– Если ещё раз кто-нибудь про аборт заговорит - уйду!
– Пригрозила Кристина, чувствуя себя героиней.
Но порой ей и самой казалось, что желание оставить ребенка, столь нелепое в её ситуации, подогревается духом противоречия: не станет она повторять все заново - от Эдиков до Строцци. И на поводке у матери и Фила ходить не будет. Хватит, пора самой по своему сценарию жизнь выстраивать.
Убедившись, что отговаривать дочь бесполезно, Алла Владимировна решила пойти другим путем.
Тридцатого марта в отделе ЗАГС Гагаринского муниципального округа был зарегистрирован брак гражданки Лариной А. В. с Лохмачевым Ф. Ю. Пара свидетелей и Кристина с букетом - скромная официальная церемония. Но отмечать торжество решили с помпой, - в модном ресторане, не скупясь на эффекты. Банкетный зал, оркестр, полсотни гостей, да не каких-нибудь старушек-тетушек, а сплошь людей солидных и влиятельных. У Филимона полно деловых партнеров, нужных знакомств, которые надо поддерживать на соответствующем уровне. Не приглашать же людей в "хрущобу"!