Рим. Новый Порядок. Том 1
Шрифт:
Каждый из нас ощущал тяжесть оскорбления, нанесённого не только Империи, но и самой её душе. Эти варвары, лишённые благочестия и чести, осквернили то, что было священно для каждого римлянина. Их дни сочтены, и я знал, что скоро эти безмозглые упыри пожалеют о своей глупости.
А спустя ещё десять дней в лагерь наконец дошла долгожданная весть — Вехилиус Гарт настиг варваров, замедлившихся из-за награбленного скарба, и Марс-Мститель покарал этих наглых варваров. Хотя это и не стало полным разгромом, он остановил их бесчинства.
Роксоланам, благодаря их коннице, удалось в основном уйти, но костобоки понесли наказание сполна. Эта победа не уняла боль и обиду, но, по крайней мере, исчезло удручающее чувство беспомощности, окутывавшее нас с начала их дерзкого набега.
Mars Ultor! Если думаете что это было все, то ошибаетесь!
Глава 8
924(171) апрель, Карнунт, Паннония
Мерно движется перед глазами привычная картина. Она уже не вызывает никаких эмоций. Просто вид, который стал частью моей жизни. Лишние мысли и эмоции покинули меня. Они отнимают силы, а силы нужны лишь для одного: ровно дышать, держать ритм, твердо смотреть вперед. Бежать!
Я бегу не потому, что я добыча. Я бегу потому, что я хищник. Мои ноги тверды, мои мышцы словно из стали. Я подобен моим братьям. Я не подведу тех, с кем однажды встану плечом к плечу. Все мои усилия направлены на одно — победу. Я тиро.
На миг я вспомнил тот день, когда, тяжело дыша, закончил двадцатый круг. Согнувшись перед инструктором Фустом, я доложил:
— Разрешите обратиться, инструктор Фуст!
— Обращайся, — ответил он, его голос был лишён эмоций.
— Ученик Люций закончил разогрев, — выдохнул я.
— Встать ровно, tiro Люций! — рявкнул Фуст. — Что ты пыхтишь там, как дохлая шлюха в конце дня?
Я выпрямился и замер, смотря прямо в глаза инструктору.
— Люций, с сегодняшнего дня ты tiro. Запомни это. Теперь начнутся для тебя настоящие тренировки, тебе еще предстоит узнать что значит быть солдатом Рима. Ещё долгий путь впереди, прежде чем я позволю тебе считать себя легионером.
Этот день я запомнил на всю жизнь.
Нынешнее утро было почти таким же. Закончив разогрев, я подошел к Фусту и рявкнул:
— Тиро Люций закончил разогрев! Готов приступить к тренировке!
— Готов к очередной порции настоящей жизни? Или, может, предпочитаешь вернуться к своим свиткам? — усмехнулся Фуст.
Он всегда издевался надо мной в своём стиле. Но я научился не реагировать на его провокации. Вместо этого спокойно ответил:
— Готов. Свитки бесполезны без дела, а дело без свитков глупо.
Это, похоже, удовлетворило его. Усмехнувшись, он указал на стол с тренировочным оружием:
— Сегодня начнёшь с метания. Двадцать дротиков по цели. Щит видишь?
Я кивнул и подошёл к линии. На щите был нарисован круг — простая,
— Какое величие! — саркастически прокомментировал Фуст, хлопнув в ладоши. — Я думаю, этот щит теперь дрожит от ужаса.
Второй бросок оказался точнее, дротик попал ближе к центру.
— Уже лучше. Теперь бросай быстрее. На поле битвы у тебя не будет времени прицеливаться, как здесь!
После метания Фуст велел мне взять гладиус. Мы начали отрабатывать базовые движения. Мне не хватало силы и скорости, но я уже мог уверенно держаться в спарринге.
— Неплохо, Люций, — заметил он. — Для императорского сыночка сойдёт.
Похвала от Фуста — редкость. Этот человек ценит лишь полную самоотдачу. Однажды я попытался симулировать усталость. Больше я этого не делал — его молчаливый взгляд тогда прожёг меня до костей.
Когда тренировка закончилась, я опустился на скамью, обтирая пот с лица. Фуст подошёл и неожиданно сказал:
— Ты начал понимать, что война — это не блеск и слава. Вижу, ты учишься не только двигаться, но и думать. Что полезное прочитал?
— В последнее время читаю "Стратегемы" Фронтина и труды Полибия, — ответил я. — Пытаюсь понять, как мыслили великие полководцы.
Фуст хмыкнул:
— Полибий знает толк в дисциплине, а Фронтин — в хитрости. Но если не можешь устоять на ногах, никакие трактаты не помогут.
Он протянул мне копьё:
— А теперь иди и потренируйся метать это на дальность. Станешь настоящим легионером, когда научишься делать то, чему я учу, а не изображать жалкую пародию на воина.
Я вздохнул, поднялся и направился к тренировочной линии. Моё обучение продолжалось шаг за шагом. Быть легионером — это долгий путь, но я уже чувствовал, как он меняет меня.
***
Вернувшись после тренировки, я буквально рухнул на своё ложе в палатке. В голове снова всплыли мысли о моих странных отношениях с Галеном. Он, безусловно, выдающийся учёный, истинный мастер своего времени. Но, увы, я слишком ограничен в своих возможностях. Как мне поколебать его мировоззрение, основанное на гуморальной теории?
Месяц назад он рассказывал мне о результатах эксперимента с кипячением бинтов и инструментов. Статистика, по его словам, начала складываться: операций было много, и он заметил, что воспалений стало меньше, а заживление шло быстрее. Это был успех. Но разве он что-то доказывал? По мнению Галена, это лишь ещё одно свидетельство "очищающей силы огня".
Я осознавал, что без микроскопа, без прямого взгляда в невидимый мир клеток и микробов, убедить его невозможно. Только увидеть — значит поверить. Упорствовать в своих "умозрительных гипотезах" было бы бессмысленно и, возможно, даже вредно.