Рим. Новый Порядок. Том 1
Шрифт:
Зал вновь наполнился шёпотом. Кто-то смотрел удивлённо, кто-то обдумывал.
— Мы больше не будем бороться с верованиями, потому что они больше не затрагивают дела государства. Но это стало возможно благодаря лишь нашей новой философии. Только нео-стоицизм смог предложить такой порядок, который устраняет хаос и создаёт гармонию.
Все шокировано молчали. Как это? Боролись-боролись и вдруг оказывается что не надо было и их вера никак не затрагивает нас?
— До сих пор репрессии были не эффективны, но оправданы.
– пояснил я - Теперь же мы снимаем это напряжение в нашем обществе.
Я поднял руку, призывая к тишине, чтобы добавить ключевое уточнение.
— Но позвольте мне подчеркнуть, — продолжил я, — наша Империя велика и сильна своей мудростью. Для нас не опасна религия, если она подразумевает связь человека с богами. Мы уважаем эту личную связь, так как она не противоречит порядку. Но если в нашей Империи возникнет религия, посягающая на власть Императора и установленный порядок, она ставит себя вне порядка.
Гул в зале стал настороженным. Все понимали серьёзность этих слов.
— Такая религия становится воплощением хаоса, который несёт угрозу не только власти, но и всему обществу. Это уже не вера, а инструмент хаоса для разрушения. Если в её учении отсутствует добродетель или есть правила, нарушающие законы Империи, она становится patria hostis[врага государства].
Зал замер, осознавая значение этого заявления.
— Борьба с такой религией перестаёт быть вопросом веры. Это борьба за порядок, за сохранение самой сути Империи. Порядок Логоса требует от нас устранять хаос, где бы он ни возникал. Потому мы будем беспощадны к тем, кто под маской веры стремится разрушить наш порядок. Они найдут перед собой не только законы, но и саму силу Империи!
Зал ответил одобрительными криками и аккламациями:
— Optime! Bene! Salve Imperium!
Я позволил себе краткую паузу, чтобы дать словам утвердиться в умах гостей.
— Отныне мы проводим границу между верой и порядком. Вера — личное дело каждого, но порядок — это основа Империи. Пусть же в новом году каждый из нас посвятит себя укреплению этого порядка. Ибо мы не просто римляне — мы те, кто строит гармонию в мире!
Зал взорвался аплодисментами и аккламациями. Это была победа. Все ликовали такому простому решению. Власть незыблема сама по себе. Наш источник - Логос. Мы освободили власть Императора от религиозных ограничений, утвердив её на основе Логоса. Империя еще на шаг приблизилась к вечности.
Глава 16
928(175) конец июня, резиденция префекта Египта, Александрия
Публий Авид Торкват обычно отдыхал в своей прохладной резиденции, защищённый от зноя ветром с моря. Полуденное спокойствие нарушил нежеланный визит: сам Гай Авидий Кассий, генерал и наместник Востока, приехал обсудить важные дела. Отказать ему было невозможно.
Кассий был человеком статным, привлекательным, с чертами, где римская строгость сочеталась с мягкостью восточной родословной.
Генерал, увы, не был просто доблестным воином. Его титул Rector Orientis давал ему imperium над всеми восточными провинциями. В его руках находились богатства и влияние Сирии, Аравии и частично Египта. Возможно, это и подпитывало его надежды на большее. Но Публий Торкват был прагматиком: без Египта Кассию не имело смысла даже мечтать о мятеже.
Публий это отлично знал. Поэтому не сильно волновался. По его мнению, волноваться стоило бы Кассию.
— Мне неясно, друг мой, почему вы так резко охладели к нашему делу, — начал Кассий, пытаясь звучать дружелюбно. — Мы могли бы уже два месяца как начать, и вы это знаете.
Торкват тяжело вздохнул. Генерал, кажется, слишком застрял в своей родословной и прошлых заслугах. Да, его талант никто не оспаривал, но теперь всё изменилось. Может все же стоит не доводить его до глупости? Попробовать можно.
— Мой дорогой друг, — ответил Публий сдержанно, — обстоятельства меняются. Когда я поддерживал ваши планы, ситуация выглядела иначе. Скажите мне, на чём теперь основываются ваши убеждения? Тогда я поясню, что изменилось.
Кассий не стал скрывать своего недовольства.
— Сирия за мной, Аравия готова поддержать. Осталось убедить Египет.
— Всё это верно, — согласился Публий, — но вы сами знаете, что без Египта ваши планы обречены.
Они замолчали. Торкват видел, что Кассий не имеет ответа. Да, часть знати могла бы его поддержать, но не вся. Как не крути, какой титул не имей, и какие бы крови не текли, но император Марк Аврелий является законным императором признанным и любимым в легионах. То что в указанных провинциях находятся 7 легионов, не значит что все они, полностью, поддержат Кассия против живого Марка Аврелия.
Узурпация против живого Марка Аврелия была не просто трудной задачей — она была самоубийственной. Совсем другое дело смерть императора. Совершеннолетнего Августа еще нет, а значит пост императора пуст. Это выглядело бы совсем иначе, чем при живом Марке Аврелии.
Да, Кассий был, с его слов, в некоторой переписке с Фаустиной, и в них, она сокрушалась о здоровье мужа, которое подорвала долгая война. Но проблемы со здоровьем еще не означают что тот умер.
Можно было бы пустить ложный слух, такой вариант рассматривался. Но надо понимать что те кто их поддержат, в случае если император жив и позже узнают об этом, первые воткнут им нож в спину, для оправдания в глазах Императора. Это был не лучший вариант.
Оба префета понимали что для Кассия не созрели еще условия для восстания.
Наконец Публий спросил:
— Вам прислали копию Манифеста из лагеря?
— Манифест? — удивился Кассий. — О чём вы?
— Вероятно, ваша канцелярия ещё не передала. А мне он пришёл через одного математика, которого я поддерживаю, направленного на север. Вы должны его прочесть. Это меняет многое.
Торкват сделал знак слуге. Тот принёс два свитка.
— Вот письмо и сам Манифест. Читайте, друг мой.