Римляне и варвары. Падение Западной империи

Томпсон Эдвард Артур

Наоборот, в историографии ев. Северина процесс пошел в обратном направлении. В последние годы мы столько узнали о святом из Норика, что Эвгиппий, наш единственный источник информации, иногда выставляется жалким невеждой. Почти во всем, что касается жизни св. Северина, Эвгиппий, по мнению некоторых, проявляет полнейшую неосведомленность. Например, профессор Ф. Лоттер знает о Северине столько, что его знания — это целый айсберг, из которого Эвгиппий знал только самую верхушку. Да и ту знал только приблизительно, ведь разве его рассказ не изобилует ненужными повторами, традиционными темами и даже недоразумениями? Хуже того, Эвгиппий считал, что начинает свое повествование событиями 453-454 годов, сразу после смерти Аттилы, и об этом он говорит в первой же фразе своей книги. Оказывается, он ошибался: его повествование, как нам подсказывают письменные источники, начинается лишь 467 годом². Но самое ужасное то, что невежда-биограф не знал самых элементарных вещей, например того, что еще до описанных им событий Северин успел сделать блестящую карьеру в политике. Святой был высокопоставленным государственным деятелем. В 461 году он даже стал консулом. Его именем назвали год, а это была самая высшая почесть. О нем были наслышаны все грамотные

люди на Западе — правда, за одним исключением. Этим исключением был его биограф, не имевший ни малейшего представления о том, каким выдающимся политическим деятелем был его герой. До того как начать карьеру святого, Северин был властителем Дунайской приграничной области. Он запросто общался с императорами и патрициями, но затем потерял свое высокое положение после падения императора Майориана. Очевидно, по недосмотру его биограф ни о чем подобном не слышал, и поэтому неудивительно, что он не смог упомянуть об этих фактах в своем сочинении³.

На следующих страницах будет предпринята попытка восстановить доверие к замечательной работе Эвгиппия и внести в ее изучение то качество, которого в последнее время здесь явно недоставало, — здравый смысл.

1. Северин: проблема датировок

Самые первые фразы книги мы должны читать так, как они записаны в рукописи II класса, что подтверждается, кроме всего прочего, цитатой из «Хроники» Проспера Аквитанского 1370 года (Chron. Min., 1.483). Слова, выделенные ниже курсивом, отсутствуют в рукописях I класса: «tempore quo Attila rex Hunnorum defunctus est, utraque Pannonia ceteraque confinia Danuvii rebus turbabantur ambiguis ac primum inter filios eius de optinendo regno magna sunt exorta certamina. Qui morbo dominationis inflati materiam sui sceleris aestimaruntpaths interitum. Tunc itaque... Severinus de partibus Orientis adveniens... parvo quod Asturis dicitur oppido morabatur»⁴. Некоторые считают, что дополнительные (выделенные курсивом) слова были сочинены Проспером⁵. Но Проспер ради краткости изложения скорее бы выбросил эти слова вместо того, чтобы их сочинять и вводить в текст. Ведь он действительно сократил этот отрывок: он выбросил слова qui morbo... paths interitum. Согласно этой теории, мы должны предположить, что Проспер внес добавления в текст своего источника и что переписчик не только включил слова Проспера в текст Эвгиппия, но и «улучшил» их, добавив по своей инициативе слова qui morbo... paths interitum. Мы также должны предположить, что добавления в текст Эвгиппия, сделанные Проспером, и добавления в текст Проспера, сделанные переписчиком, попали не только в одну-единственную ущербную рукопись, но и во все рукописи Эвгиппия II класса. Я думаю, почти все согласятся, что гораздо убедительнее выглядит другая версия: Эвгиппий написал более объемный текст, а в рукописях I класса некоторые слова были выброшены. Перевод см. на с. 248.

Этот отрывок имеет огромное значение, так как в нем указана точная дата начала деятельности Северина по сведениям Эвгиппия. Весной 453 года умер Аттила, и сразу после этого начались ссоры между его сыновьями. Однако общее восстание их подданных быстро положило конец этим ссорам. Кульминацией восстания стала битва на реке Недао (современное название неизвестно), которая произошла не позднее лета 455 года⁶. Сыновья Аттилы были разбиты, после чего следы их в истории теряются. Но Эвгиппий ничего не говорит ни о восстании покоренных народов, ни о битве, ни об освобождении поданных из-под власти гуннов. Он не говорит: «Когда умер Аттила, и его сыновья были свергнуты». Он не говорит: «Когда Аттила умер, и его подданные вновь обрели свободу». Он вообще не упоминает о том, чем закончилась ссора между сыновьями. Эвгиппий говорит только о том, что когда Аттила умер и его сыновья стали ссориться, Северин начал свою деятельность. Никто в здравом уме не станет отрицать (хотя такие и находились), что речь идет о событии, произошедшем позднее весны 453 года, но до битвы при Недао, которая могла состояться либо в 453 году, либо в 454, либо, самое позднее, летом 455 года⁷. Значит, в период приблизительно между летом 453 и летом 455 года Северин находился в Астурисе. Следовательно, это и есть дата начала повествования Эвгиппия. Назовем ее «454». Мы можем ошибаться не более чем на несколько месяцев в обе стороны.

В 454 году Северин недолго пробыл в Астурисе. Он не навязывал свой авторитет жителям городка. Ни духовенство, ни простые горожане не обратили никакого внимания на его предупреждение о скором нападении варваров. Более того, старик, в доме которого он жил, ризничий местной церкви, даже не знал имени своего постояльца, когда началось нападение (I. 5)⁸. Из Астуриса Северин перебрался в Коммагенис около 454—455 годов. Мы не знаем, сколько времени он провел в Коммагенисе до того, как перестал существовать тамошний гарнизон (о чем мы сейчас подробно поговорим), но из рассказа Эвгиппия можно сделать вывод, что срок этот не был долгим. Возможно, что, как предполагают многие исследователи, землетрясение, вызвавшее такой переполох в Коммагенисе, было тем самым, которое разрушило Сабарию за семь дней до начала сентябрьских ид 455 года⁹. Массовый голод в Фавианисе (гл. III), как сказано в тексте, случился «в то же самое время», eodem tempore, когда и поражение федератов в Комагенисе. А глава IV начинается со слов per idem tempos и повествует о победе трибуна Мамертина над варварами-мародерами и о строительстве монастыря в Фавианисе. Конечно, Эвгиппий писал об этом полвека спустя, когда было трудно или даже невозможно установить точные даты этих ранних событий. Кроме того, он не очень заботился о точной хронологии. Сам он считал, что между этими событиями не было большого интервала, и мы можем предполагать, что они происходили почти сразу одно за другим. Вполне вероятно, что все они произошли примерно до 460 года.

Но у нас есть доказательства другой даты. В главе VI автор рассказывает о том, как Северин вылечил от болезни одного мальчика из племени ругов. Когда позднее этого мальчика увидели на варварском рынке в полном здравии, все пришли в изумление; и с той поры «весь народ ругов» стал приходить к святому, выражая свое почтение и прося вылечить и их от болезней. Люди из других племен также хотели его видеть, и однажды, еще до случая с мальчиком-ругом, группа варваров, направлявшихся в Италию, специально свернула с пути для того, чтобы увидеть святого и получить его благословение (VI. 6). В этой группе был и Одоакр, тогда еще juvenis, согласно Эвгиппию (гл. VII). Однако в кратком описании, предшествующем в книге Эвгиппия каждой главе, Одоакр назван не juvenis, a adolescentulus. Согласно Исидору Севильскому, adolescentia — это период жизни от пятнадцати до двадцати восьми лет¹⁰. Следовательно, Одоакру было не больше двадцати восьми лет, когда он посещал Северина. Мы знаем, что он родился в 433 году и что ему было шестьдесят, когда он был убит Теодерихом Остроготом в 493 году". Это означает, что посещение Одоакром Северина можно датировать приблизительно 461

годом. Вряд ли Одоакру в это время могло быть намного меньше двадцати восьми лет, так как к моменту встречи с Одоакром святой уже был широко известен в Норике, хотя, как мы предполагаем, он приехал в Астурис только в 454 году. Одоакр не мог быть и намного старше, так как в этом случае употребление Эвгиппием слова adolescentia становится бессмысленным. Таким образом, исцеление мальчика-руга, приведшее к тому, что к Северину стал приходить «весь народ ругов», произошло после 461 года, то есть после того, когда, по нашему предположению, Северина посетил Одоакр. Есть и еще одно указание на дату этих событий. Оно содержится в главе XVII. 4, из которой мы узнаем о нападении готов на Тибурнию, столицу провинции Норик Средиземноморский. По-видимому, все согласны с тем, что остроготы ушли из Паннонии примерно в 472 году и после этого находились далеко от Тибурнии¹². Следовательно, события, описанные в этой главе, произошли до этого времени. Если мы это принимаем, то и все, о чем рассказывается в главах VIII-XVII, произошло до 472 года, так как ни у кого не вызывает сомнений, что Эвгиппий повествует о событиях в хронологическом порядке.

Очень жаль, что в главе XX автор выражается не вполне ясно. Он говорит, что когда государство перестало платить солдатам, то пограничные гарнизоны и сама приграничная зона перестали существовать. Но он не говорит, когда именно, по его мнению, деньги перестали поступать. Ничто не указывает на то, что он имеет в виду 476 год и падение Ромула Августула¹³. Вполне возможно, что сам автор, писавший в 511 году, точно не знал, когда перестала существовать приграничная зона или когда солдаты в последний раз получили жалованье. Этот процесс, конечно, происходил постепенно, и о нем не писали авторы исторических сочинений и хроник. Тот факт, что два небольших и недоукомплектованных воинских подразделения еще существовали в этой провинции (в Фавианисе и Бата-висе) в то время, когда туда приехал Северин, еще не говорит о том, что солдаты вовремя получали свое жалованье.

Далее в книге не содержится никаких дат вплоть до главы XXXII, которая, видимо, относится к периоду после 476 года, так как Одоакр здесь уже назван «королем» (тех). Ему понадобилось около пятнадцати лет для того, чтобы завоевать доверие солдат, служивших в Италии, и стать их командующим.

Таким образом, я делаю вывод о том, что Северин появился в Астури-се в 453—454 годах, что он встретился с Одоакром около 461 года, что события, описанные в главах УШ-ХУП, происходили до 472 года, а события, описанные в главе XXXII, происходили позднее 476 года. Если мы соглашаемся с этой датировкой, в особенности с датой приезда Северина в Астурис (453-454 гг.), то все великие теории Поттера о том, что Северин сделал государственную карьеру и был консулом в 461 году, рассыпаются в прах. Все здание, выстроенное Поттером, — это карточный домик, и стоит вынуть одну карту, как рушится вся конструкция.

Эвгиппий сообщает нам день смерти Северина — 8 января. Мы с нетерпением ждем, когда он назовет нам год, однако он молчит. Год его не интересует. Для него самое главное — установить день поминовения святого. Год для него не имеет значения, ведь Эвгиппий пишет житие святого, а не историческое исследование. Нам еще повезло, что мы встречаем в тексте хотя бы несколько точных дат.

2. Падение имперской власти в V веке

Во всей книге нет ни одного упоминания о губернаторе (praeses) Норика Прибрежного или о ком-либо из его подчиненных, не упоминается и военный наместник (dux) Паннонии I и Норика Прибрежного (обе провинции находились под началом одного военного коменданта). Хотя наш автор подробно рассказывает о Коммагенисе, Фавианисе и Лауриакуме¹⁴ во время войны, он ни разу не упоминает о том, что каждый из этих городов находился под защитой целой флотилии военных судов, а между тем мы знаем, что, согласно Notitia Dignitatum, в начале века в каждом из них такая флотилия была. В самом начале книги Эвгиппий рассказывает о том, как варвары захватили маленький городок Астурис. По его словам, население города состояло из «священников и граждан» (I. 2) или «горожан», oppidanei (I. 5). Все они были гражданскими людьми. Автор недвусмысленно дает нам понять, что в городах не было никаких военных гарнизонов. Но, согласно Notitia, там находилось пехотное подразделение под командованием трибуна. Жителям Норика Прибрежного, конечно, было на что жаловаться во времена Северина, но, судя по всему, налогами они не были обременены, во всяком случае, Северину они об этом ничего не говорили. В то же время жители всех других провинций Империи были задавлены непосильными налогами.

Объясняется это просто: в течение всего периода деятельности Северина в провинции Норик Прибрежный не существовало имперской гражданской администрации, а военная власть Империи ограничивалась двумя небольшими подразделениями. К моменту появления там Северина около 454 года римская власть уже не действовала в этой части приграничной области¹⁵. И это утверждение не трудно доказать.

По сути дела, доказательство можно найти уже в первой главе книги. По словам автора, в городе Коммагенис жила группа варваров, barbarorum intrinsecus consistntium, I. 4; barbari intrinsecus habitantes, II. 1. Они жили там по условиям договора, foedus inierant, I. 4. То есть в техническом смысле являлись foederati, «федератами», но федератами особого типа. Мы знаем только один аналогичный случай в истории Западной Европы (с. 108)¹⁶.

Эти федераты не были расселены в сельской местности в отличие от тех, которых Констанций и Аэций расселили в Галлии в 418 и в 440-443 годах соответственно. В нашем случае варвары были размещены в городе Коммагенис, подобно тому как римских солдат расквартировывали в городах¹⁷. Но было и другое, более существенное различие между варварами из Коммагениса и везеготами из Аквитании II или бургундами из Савойи. Варвары из Коммагениса заключили договор не с императором и не с его представителем, а с Romani, I. 4. Немного позже в книге мы снова встречаем слово Romani, и на этот раз автор описывает их как habitatores oppidi (II. 1), граждане Коммагениса. Иначе говоря, варвары заключили договор не с имперскими властями, а с жителями одного из городов¹⁸. Значение этого события трудно переоценить. В прежние времена жители города, по своей воле открывшие границу и допустившие варваров на землю Империи, считались бы изменниками родины. Подобное невозможно было даже представить¹⁹. В V веке центральное правительство могло расселять варваров (если они уже прорвались в провинцию и их невозможно было оттуда изгнать) на территории целой провинции или на обширной, хотя и не до конца определенной, территории Савойи (Са-баудии), но оно бы никогда не позволило варварам поселиться ни в одном городе. Основная цель подобных поселений состояла в том, чтобы обеспечить правительство достаточной военной силой. Но кучка воинов-вар-варов, которых можно было поселить в небольшом городке, таком как Коммагенис, не представляла большой военной ценности для Империи в целом. По крайней мере мы не знаем ни одного случая, когда римские власти разрешили бы федератам поселиться в одном, и только в одном городе. В этом не было бы никакого смысла.