Римляне и варвары. Падение Западной империи
Шрифт:
4. Война с Виттигом
Война в Италии стала войной осадной. Византийцы быстро занимали города, а задача остроготов заключалась в том, чтобы выбить их оттуда. Посмотрим, как остроготы подходили к осаде укрепленных городов. В течение всей римской истории германские народы проявляли полную неспособность к осадной войне, и Виттиг был единственным готским военачальником VI века, который пытался штурмовать города с помощью осадных машин, которые для византийцев были обычным делом. В 537 году, готовясь к штурму стен Рима, Виттиг построил деревянные башни, высотой равные городским стенам. На каждом из четырех углов каждой башни находилось колесо, а тянули эти башни быки. Эта конструкция позволяла воинам, находившимся внутри башни, приблизиться к городской стене, не подвергая свою жизнь опасности, и доставить туда стенобитное орудие. Для того чтобы эти машины могли переехать через ров, опоясывающий город, готы приносили охапки палок и соломы и бросали их в ров до тех пор, пока его уровень не сравнялся с землей. Теперь башни могли переехать через ров и приблизиться к стенам. Во всяком случае, таков был план готов27.
Увидев, как к стенам двигаются эти неуклюжие сооружения, Велиза-рий разразился смехом, хотя его воины все же были напуганы. Как только башни подъехали
На следующий год Виттиг сделал еще одну попытку использовать осадные машины — на этот раз при осаде Римини. Он опять построил высокую деревянную башню на четырех колесах, но на этот раз быков не было — Виттиг усвоил урок Рима. Эту башню толкали воины, находящиеся внутри нее. Достигнув стен Римини, они должны были быстро забраться по очень широкой лестнице, устроенной внутри башни, и оказаться на стенах, где они могли на равных сражаться с защитниками города. Но когда башня пришла в движение и начала приближаться к стенам, воины, бывшие внутри, заметили, что уже темнеет и вот-вот наступит ночь. (Казалось бы, они должны были знать, что рано или поздно такой момент настанет.) Воины оставили в башне нескольких часовых, а сами ушли спать. Ночью римляне, выйдя из города, вырыли перед башней глубокий ров, причем никто им не мешал, так как часовые в башне крепко спали. На следующее утро взбешенный Виттиг некоторых из часовых казнил, однако не потерял надежду использовать башню. Как и за год до этого в Риме, его воины собрали кучу палок и забросали ими ров, вырытый ночью римлянами. Однако король позабыл о том, что в Риме башни так и не переехали ров. Теперь, когда башня двинулась вперед, палки просели под ее весом, и башия застряла намертво. Правда, готам в конце концов удалось притащить ее обратно в свой лагерь, но это было сделано ценой многих жизней29.
Виттиг не был знатоком военной техники, и это была последняя попытка остроготов строить и применять осадные машины подобного типа. Что касается катапульт, с помощью которых римляне с сокрушительными результатами забрасывали врагов стрелами и камнями, то готы почти не пытались их использовать. При осаде Рима в 537 году Виттиг соорудил несколько ballistae, однако воины Велизария подожгли их, и не совсем понятно, удалось ли готам их использовать30. Точно известно, что готы имели в своем распоряжении ballistae в 552 году, но опять-таки они так и не были использованы3'. Иногда готы применяли другую тактику. Они выпускали тучи стрел по защитникам города, вынуждая их надолго спрятаться в укрытии. И вот, когда защитники были таким образом нейтрализованы, другие воины бросались к стенам с лестницами в руках. Они надеялись установить лестницы и забраться на стены до того, как защитники оправятся от града готских стрел. Правда, эта тактика ни разу не позволила готам захватить город, удерживаемый византийцами, хотя пару раз им это почти удалось32.
Тотила всем этим заниматься не любил. Правда, в 547 году он пытался взять штурмом Рим, но был отброшен самим Велизарием. Это стало первым поражением короля33. Он штурмом взял Перуджу в 549 году, но мы не знаем, как именно происходила последняя атака на город. К тому времени город был в осаде уже четыре года, и, возможно, у жителей уже не осталось сил даже на минимальное сопротивление34. Мы не знаем, как в начале своего правления он захватил Цезену, Петру и Беневент35. Но мы знаем, что обычно он вообще избегал фронтальных атак — видимо, он понимал, что его воинам не хватает технических средств. Вместо этого он просто держал итальянские города в осаде и ждал, пока голод не заставит защитников сдаться. В перерыве между двумя сроками командования Ведизария (540-544) и даже во время его второго пребывания в Италии византийцы защищались очень слабо, и Тотила вполне мог ждать, пока голод не сделает свое дело или пока кто-то из горожан или из воинов гарнизона, умирая от голода, не откроет ему ворота. Таким образом он захватывал или пытался захватить город за городом по всей Италии, при этом в Плацентии и в некоторых других городах были отмечены случаи каннибализма36.
5. Разрушение остроготами городских укреплений
Если Тотила захватывал какой-либо город в Италии, он, как правило, разрушал часть городских стен или же вообще сравнивал стены с землей. До него Виттиг уже уменьшил вполовину высоту стен городов Пизаурума (Пезаро) и Фануса (Фано) на Адриатическом побережье и разрушил стены Милана, однако он пощадил стены Рима и некоторых других городов37. Тотила взялся за эту работу более основательно. Он собирался полностью разрушить стены Неаполя, но, разрушив только часть из них, остановился, и остатки городских стен уцелели38. Он полностью разрушил стены городов Сполето и Беневент39. Он разобрал укрепления Тибура (Тиволи), но впоследствии ему пришлось их восстановить40. Когда 17 декабря 546 года он захватил Рим, перед ним встал вопрос: что делать с городом? Поначалу он решил стереть Рим с лица земли (задача, которая могла бы оказаться трудновыполнимой). Затем он начал сносить городские укрепления. Он разрушил их в нескольких местах, так что примерно одна треть (по нашим источникам) всей окружности стен была уничтожена, при том что стены Аврелиана тянулись вокруг города на двенадцать миль. Некоторые части Рима он предал огню, но затем отошел от этой практики41. Именно тогда Вечный город на сорок или более дней оказался необитаемым. Там не было никого, кроме диких зверей. Кажется, это был единственный раз, когда Рим был в таком запустении, с тех самых дней, когда Ромул и Рем тринадцатью столетиями раньше основали этот город43.
То, что остроготы всегда разрушали укрепления захваченных ими городов, можно объяснить двумя причинами. Во-первых, они хорошо знали, что если укрепления останутся на своем месте и позднее город вновь попадет в руки византийцев, то оетроготам опять придется начинать долгую изнурительную осаду. В то же время Пизаурум и Фанус, где Виттиг разрушил укрепления, как выяснилось, уже не представляли никакой опасности43. Поэтому Тотила снес стены Беневента «с тем, чтобы войско, пришедшее из Византии, не могло использовать город как свой опорный пункт и причинять неприятности готам»44. Однако то, чего готы боялись больше всего, произошло в самом Риме. Как мы уже говорили, они не до конца разрушили городские укрепления Рима, и теперь
У остороготов была и другая причина разрушать захваченные ими города, и эта причина может показаться несколько неожиданной. Прокопий неоднократно подчеркивает страстное желание готов покончить с осадами городов и заставить византийцев встретиться с ними в решительном сражении. По его словам, в вышеупомянутой речи Тотила заявил: «Когда мы взяли Беневент, мы снесли стены и сразу же захватили другие города, в которых мы решили таким же образом снести оборонительные стены, чтобы армия неприятеля не имела опорной базы для ведения стратегических военный действий, а была бы вынуждена немедленно спуститься на равнину и сразиться с нами». Когда Тотила захватил Неаполь, «он начал сносить стены Неаполя с тем, чтобы византийцы не смогли, захватив город вновь, использовать его как мощную базу и наносить удары готам; он хотел раз и навсегда победить или проиграть в открытом бою на равнине, а не вести затяжную борьбу с использованием разных приемов и хитростей». Сказанное относится к 543 году. А в 550 году Тотила вновь появился в окрестностях города Центумцеллы (Чивитавеккья) на пути в Сицилию, которую он намеревался повторно завоевать. В городе находился многочисленный византийский гарнизон, и король призвал его без промедления покинуть город и сразиться с ним в решающей битве46. Таким образом, в течение всего своего царствования Тотила стремился не только к открытой схватке с мелкими или второстепенными византийскими силами — с ними, как мы видели, он часто сталкивался и побеждал их в неожиданном нападении или в засаде. Нет, король желал встретиться в битве с основными силами захватчиков и уничтожить их.
Единственное, что, на мой взгляд, может объяснить поведение Тоти-лы, это то, что он, как и Виттиг до него, не осознавал превосходства конного лучника над конным копьеносцем. Трудно поверить, что за все одиннадцать лет царствования эта мысль его ни разу не посещала. Он действительно, судя по всему, не провел никаких тактических реформ в своей армии и уж наверняка не научил своих кавалеристов обращаться с луком и стрелами47.
Несомненно, стратегические идеи Тотилы были дерзкими. Человека, который сумел в 550 году захватить Сицилию, в то время как оба берега Мессинского пролива (не говоря уже о других крепостях) были в руках византийцев, не назовешь плохим стратегом. Человек, который осенью 551 года послал флот из 300 кораблей на завоевание Корфу и побережья Далмации и в том же году захватил и подчинил себе Корсику и Сардинию, не был робким сторонником обороны. Его дипломатические инициативы были столь же смелыми. Он, возможно, вел переговоры со славянами и наверняка с франками48. Но при этом, насколько мы знаем, он не внес никаких изменений в тактику и оснащение своей основной военной силы — кавалерии. То, что Велизарий сразу же заметил во время той первой ожесточенной стычки у стен Рима — превосходство конного лучника над конным копьеносцем, — Тотила или не заметил, или, если заметил, то не придал этому значения. Возможно, он просто понял, что ничего не может с этим поделать.
6. Битва на море
Одна из загадок военной деятельности Тотилы заключается в следующем: почему он пытался одержать победу в морских сражениях? Ведь море было той стихией, с которой готы почти не имели дела и о которой мало что знали. Правда, Теодерих Острогот в последние годы своего царствования строил планы создания остроготского флота из 1000 <1готопев для доставки грузов и борьбы с флотом неприятеля49. Но, видимо, до конца этот план так и не был осуществлен. Несколько раз за время войны готы снаряжали корабли. У нас есть сведения о том, что Виттиг смог выслать «много» кораблей против Салоны50. Есть несколько упоминаний о том, что в распоряжении Тотилы были <1готопезЬ1. Но в 551 году остроготские войска на кораблях числом не менее 300 пересекли Адриатику, опустошили остров Корфу и несколько соседних островов, затем направились к Греции, где разграбили три города и чинили препятствия римскому судоходству. Вслед за этим произошло решающее событие. Недалеко от Сены Галльской (современная Сеногаллия), в семнадцати милях к северу от Анконы состоялось морское сражение между другой готской флотилией, состоявшей из сорока семи кораблей, и византийской эскадрой из пятидесяти кораблей. Прокопий так живо и подробно описывает это событие, что этим описанием нельзя не восхищаться. Я не до конца понимаю, какое значение имела эта битва. По словам Прокопия, римские командиры говорили своим подчиненным перед началом битвы, что она будет иметь решающее значение для исхода всей войны52, но, похоже, при этом командиры имели в виду не столько морское сражение, столько стратегическую важность обороны Анконы. Их мнение оказалось вполне обоснованным. Битва окончилась сокрушительным поражением готов, и Прокопий дает по этому поводу неожиданный комментарий: «Эта битва в большей степени разрушила самоуверенность и мощь Тотилы и готов»53. Это подтверждается тем, что вскоре готы под угрозой голода вынуждены были отдать четыре крепости в Сицилии, которые они до тех пор удерживали: новость о поражении на море лишила защитников крепостей остатков мужества, хотя, впрочем, и до того их моральное состояние было невысоким54. Не совсем понятно, почему события, происходившие на море, имели такие серьезные последствия. Все же морские сражения не могли быть для готов смыслом их жизни. Единственное правдоподобное объяснение можно найти в том же сочинении Прокопия, где он говорит, что кораблями командовали знатнейшие из готов (logimoi)ii. Возможно, что в битве у Сеногаллии погибло необычно большое количество готских правителей. Иначе трудно объяснить, почему это событие имело такое колоссальное значение.
В конце лета 551 года, еще до битвы у Сеногаллии, Тотила решил захватить Корсику и Сардинию. Прокопий не сообщает о его возможных мотивах. Может быть, он решил таким способом поднять моральный дух своих воинов? Или он просто неправильно оценил обстановку? Во всяком случае, во время последовавших событий, которые оказались критическими для Тотилы, его войска оказались раздробленными. Когда византийцы, осажденные готами в Кротоне, неожиданно прорвали осаду, боевой дух готов упал низко как никогда, вплоть до того, что осаждавших охватила паника56. В результате падения крепостей в Сицилии и поражения на море готы, согласно Прокопию, «находились в состоянии глубокой тревоги и начали испытывать отчаяние от войны, не имея теперь никакой надежды»57. Непосредственным результатом прорыва осады Кротона было то, что готские гарнизоны в Таренте и Ахеронтии начали переговоры о сдаче, так как их боевой дух был сломлен58.