Римлянин 2
Шрифт:
Будь Таргус азартным игроком, он бы поставил на Марию Терезию, ведь шанс победы её ничтожно мал. Но он не игрок и ни на кого ставить не будет.
//Курфюршество Шлезвиг, г. Эгида, 29 ноября 1741 года//
Дражайший мой племянничек!
Пишу тебе из Зимнего дворца, власть взяла, на престол взошла.
Как уговаривались — всё в силе.
Как
С величайшей любовью: Императрица Всероссийская Елизавета Петровна
Зашифрованное письмо прибыло на четыре часа позже первых донесений от конных гонцов.
Елизавета, чтобы никто не узнал ни о чём раньше времени, заблокировала все порты, функционирующие в текущий сезон, что безусловно правильно, а затем сделала всё, как и планировала.
Захватила власть в Зимнем, арестовала малолетнего императора Ивана Антоновича, после чего заперла его в покоях.
26 ноября вышел манифест о вступлении на престол, который заблаговременно составили государственные юристы Таргуса.
На самом деле, он ожидал большего сопротивления от людей царя-младенца. Елизавета же взяла власть абсолютно бескровно, можно сказать, беспрепятственно.
Зря он волновался, значит.
— А мне так хотелось заняться рабочей рутиной… — вздохнул Таргус, а затем дёрнул за тросик. — Зозим!
— Да, господ… — начала карлица, но запнулась. — Слушаю вас, Ваше Светлейшее Высокородие!
— Готовьте корабль, я направляюсь в Санкт-Петербург, — сообщил ей Таргус. — Обстоятельства диктуют.
— Поздравляю, Ваше Светлейшее Высокородие, — с улыбкой поклонилась ассистентка.
— Пока что не с чем, — махнул рукой Таргус. — Но спасибо.
//Российская империя, г. Санкт-Петербург, Зимний дворец, 1 декабря 1741 года//
Таргус ехал на бронированной карете, которую привёз с собой на шхуне, по некой неизвестной улице к Зимнему дворцу.
На улице хмурое утро, мрачные люди шатаются по едва выраженным тротуарам, какие-то бродяги снуют по переулкам. Мрачно здесь.
— Тебя как зовут, говоришь? — спросил Таргус у провожатого, встретившего его в порту.
— Михаил Илларионович Воронцов, — повторно представился мужчина.
— То есть титула у тебя нет? — уточнил Таргус.
— Не заслужил ещё, Ваше Светлейшее Высокородие, — покачал головой Воронцов.
— И что мы планируем делать в скором времени? — задал следующий вопрос Таргус.
— Официально представим вас, Ваше Светлейшее Высокородие, как наследника Её Императорского Величества, — ответил Воронцов.
— И всё, да? — нахмурился Таргус.
—
— Да плевать мне на пир, — покачал головой Таргус.
— Но там ведь будет шлезвигский стол! — удивился Михаил Илларионович.
Таргус поморщился как от зубной боли.
— Знаешь, я привык говорить людям правду в глаза, — тяжело вздохнул он. — Ты мне уже не нравишься.
— Исправлюсь, Ваше Светлейшее Высокородие! — подтянулся Воронцов.
— Вот только не надо лебезить, — попросил Таргус. — Лебезящие ради подачек люди — это вторая категория людей, которых я терпеть не могу. Хочешь знать, какая категория первая?
— Да, Ваше Светлейшее Высокородие, — кивнул Воронцов.
— Предатели, — ответил Таргус. — А теперь сопоставь эту градацию с известными тебе неприятными человеческими особенностями, расставив их в произвольном порядке на следующие места после второго и представь, насколько мне не нравятся лебезящие ради подачек люди… Ты уже в списке неблагонадёжных. Ещё один прокол — ты попадаешь в список людей, которых я просто не выношу.
— Постараюсь не попадать, Ваше Светлейшее Высокородие, — заверил его Воронцов.
— Надеюсь на это, — хмыкнул Таргус.
Аристократия всегда подставляет задницу старшему по пищевой цепочке. Поэтому Таргус практически избавился от всякой знати в Шлезвиге. Они разъехались с крупными суммами, но без земель, а здесь он будет гораздо хитрее, ведь у местной аристократии аппетиты куда масштабнее, чем у захолустных шлезвигских барончиков и графчиков. Тут никакого годового бюджета не хватит, земли ведь много…
И здесь поможет его банк.
Но вот они приехали к Зимнему дворцу.
Симпатичное здание, садик неплохой разбит на участке, но Таргус видал и посолиднее резиденции.
Пройдя по этому неплохому садику, который уже успел умереть от зимнего холода, Таргус дождался, когда перед ним откроют двери и вошёл вслед за герольдом.
— Его Светлейшее Высокородие курфюрст Карл Петер I! — провозгласил местный герольд, пропуская Таргуса.
Присутствующая во дворце в большом числе знать отвлеклась от своих дел и уставилась на курфюрста, который снял плащ и передал одному из сопровождающих его легионеров.
— Наконец-то ты приехал, дорогой ты мой! — встала с трона Елизавета Петровна. — Иди сюда, мой хороший!
Таргус приблизился к новоиспечённой императрице и оказался в крепких объятиях.
— Как доехал? — спросила она, отстранившись и вглядевшись в его глаза.
Лицо её было слегка припухшим, под глазами мешки, что свидетельствовало о систематическом недосыпе. Таргус предположил, что она принимала и утверждала всё это время свою власть, ведь престол мало захватить — его надо ещё как-то удержать.