Римлянин 2
Шрифт:
Часть этих сыновей пойдёт в легион и будут служить, помня про отца и не желая посрамить его память.
Вот что значит эта пенсия семье погибшего.
А сколько в Шлезвиге эвокатов-инвалидов, которые из-за травм больше не пригодны к строевой службе? Они живут достойно, не жалостливо просят милостыню на улицах, как это обычно бывает в других странах, а имеют бесперебойный источник средств к существованию и гордятся тем, что сделали для курфюрста всё, что смогли.
И это о многом говорит будущим кандидатам в легионеры. Твоя смерть в бою не будет
Вроде бы всеобщее бесплатное образование — это сугубо левая социальщина, но что от этого получает Таргус, не взирая на серьёзные текущие затраты? Он получает неисчерпаемый источник десятков тысяч образованных людей, молодых и полных энтузиазма идти и учиться дальше, а затем работать.
Работать на производствах, в науке, в военном деле. Производить оружие, разрабатывать оружие, использовать его по назначению.
Таргус давал этим людям гордость. Гордость уверенно идти по пути романизации.
Ведь в Шлезвиге любой мог получить образование, при условии, что это образование будет на латыни.
Взрослых учить малоэффективно, но дети — это совсем другое дело.
Виридиану захотелось вернуться в Эгиду. Где на улицах звучит классическая латынь. Где он ненадолго может почувствовать себя дома.
Эгида планово расширяется, растёт Промзона. Городского жизненного пространства требуется всё больше, так как население стремительно растёт. Да, они не видят окружающий мир, но он и не нужен, так как Эгида может дать всё, что есть в окружающем мире. Нужен парк? Уже есть десяток небольших, но при следующем расширении стены запланировано разбитие одного большого, с новым дворцом курфюрста прямо посередине.
Это замкнутый мир, который тщательно хранит свои секреты. Запретный город какой он есть.
— С прибытием, Ваше Высочество, — поклонился Пётр Петрович Ласси. — Как добрались?
— Здравствуйте, генерал-губернатор, — улыбнулся ему Таргус. — Отлично добрался, погода способствует.
Про Ласси он был наслышан.
Родом из Ирландии, прибыл в Россию в 1700 году, после сражений с османами, которых он бил в составе подразделения герцога Карла Евгения де Круа, поступившего на службу русскому царю.
Проявил себя как талантливый полководец, быстро рос в чинах и дослужился до генерала. Во время Курляндского кризиса (1) действовал хитро и решительно, что оценил князь Меньшиков и поставил его губернатором Лифляндии.
Сейчас Пётр Петрович Ласси занимает должность генерал-губернатора Лифляндии, является потомственным графом «Священной Римской Империи», о чём имеет гербовый документ, что вроде как много значит для местных, но для Таргуса является филькиной грамотой.
Тем не менее, полководец талантливый, с первых недель наступления показал результат:
А тут и Таргус неожиданно нагрянул, с девятью тысячами легионеров V-го легиона.
У Ласси под командованием двадцать тысяч солдат, у шведов, если разведданные верны, около восемнадцати-двадцати тысяч в лучших раскладах.
Девять тысяч легионеров Таргуса позволяют провести войну совершенно не по сценарию шведов, причём он уже представлял себе, каким именно образом это осуществить.
— Да, погода благоприятствует, Ваше Высочество, — кивнул генерал-губернатор. — Я получил весть о вашем продвижении на север только два дня назад. С чем связано ваше прибытие? Разве Таврическая кампания уже завершена?
— Я не мог пропустить войну со шведами, — пожал плечами Таргус. — В Таврии всё ещё далеко от завершения, но я оставил полтора легиона и компетентное командование, чтобы крымские татары перестали быть проблемой.
— Неужели можно надеяться, что с угоном в рабство наших соотечественников будет покончено? — улыбнулся Пётр Ласси.
— Если кочевники не смогут жить по новым правилам… — заговорил Таргус. — Я их уничтожу. Намёк я им уже сделал.
— Перекоп? — верно понял его Пётр Петрович.
— Он самый, — кивнул Таргус. — Если уж мне суждено стать губернатором Таврической области, то жить она будет по моим условиям и никак иначе.
— Замечательно, что наследник Её Императорского Величества проявляет такую заботу о людях, — похвалил его Ласси. — Каким направлением хотите заняться здесь?
Таргус почесал подбородок, раздумывая, может ли ему помочь чем-то генерал-губернатор Её Императорского Величества.
— У меня есть план, — сообщил он, опустив взгляд к лежащим на столе командного пункта картам. — Необходимо сделать так, чтобы он не мешал вашему. Какие указания вы получили из Петербурга?
— Не позволить шведам добиться хоть каких-нибудь успехов в деле возврата отнятых в прошлую войну территорий, — ответил Ласси. — Сейчас затишье, они думают, что делать с потерей Вильманстранда, но рано или поздно они перейдут к решительным действиям. Скорее рано, чем поздно. И надо умудриться не ввязаться во встречный бой прямо с походного марша. А чего хотите добиться вы?
— Я хочу взять Стокгольм, — припечатал Таргус.
//Шведское королевство, крепость Фридрихсгам, 12 мая 1742 года//
Шведы откровенно зассали выставлять своё ополчение против Таргуса, предпочтя спрятаться за стенами своих немногочисленных крепостей.
Легион подошёл вчера в обед, до вечера артиллеристы размечали цели и измеряли расстояние, а уже ночью начали обстрел.
В этот раз пришлось применять осколочные бомбы с хлоратитом, так как крепость серьёзная и шрапнель с зажигательными снарядами не окажут решительного эффекта.
Ласси решил двигаться севернее, чтобы не мешать плану Таргуса.