Римлянин. Финал

RedDetonator

— Приказ, — сообщил примчавшийся вестовой.

Мейзель распечатал конверт и изучил, что пишет командование.

«В три часа десять минут начать скрытно подбираться к бастионам…» — начал он читать.

Задача предельно понятная — необходимо максимально тихо пересечь реку чуть южнее крепости. После закрепления на противоположном берегу ему поручено всеми силами способствовать наведению понтонной переправы. В этом будут участвовать три броненосца Императорского флота — написано, что они послужат опорой для понтонов. Ещё три в назначенное время начнут

шуметь, обстреливая крепость навесным огнём.

Георг сложил приказ и спрятал его под пуленепробиваемую кирасу. Он так давно её носит, что после снятия брони его охватывает чувство неестественной лёгкости тела и какой-то неправильности. Старые вмятины свидетельствуют о том, что она спасла его далеко не один раз — это надёжное средство защиты, способное удержать выстрел из минитменовского мушкета в упор…

Он сел у костра и достал трубку, которую начал неспешно набивать табаком.

— Через десять минут командиров центурий ко мне, — приказал он адъютанту.

Всё время до ночи он потратил на подготовку личного состава и плавсредств.

Недостатка материалов нет, поэтому они без труда обшили доставленные лодки и вёсла тканью, чтобы минимизировать плеск, а также погрузили на эти лодки оружие победы — скорострельные цепные ружья.

Это оружие поступило на вооружение меньше двух месяцев назад и до сих пор вызывало интерес у легионеров, потому что выглядело диковинно, а ещё о его сокрушительной мощи ходят всякие слухи.

Стреляет ружьё со скоростью семьдесят выстрелов в минуту, в каждом патроне содержится по двенадцать шариков калибром 7 миллиметров, а всего патронов заряжается двадцать пять штук — это один цепной магазин. Расчёт получает шесть магазинов на бой, а также ещё пятьдесят патронов в ящике.

Назначение этого оружия — качественное увеличение огневой мощи центурии, которой, по новому штату, положено три ружья системы Либерта модель IV. Но сегодня приказано сконцентрировать расчёты огневой поддержки в штурмовых отрядах, чтобы на том берегу не было никаких проблем с вражескими контратаками.

Ближе к назначенному в приказе времени, они уже сидели и лежали за густым кустарником на берегу и ждали.

— Время… — подсветил зажигалкой часы Мейзель. — Пошли…

Легионеры его когорты тихо спустили на воду лодки, аккуратно забрались в них и столь же тихо и аккуратно начали движение к противоположному берегу.

В паре километров дальше на север по реке началась яркая и громкая канонада. Броненосцы вели отработку по крепости, а десятки лодок ускоренно пересекали Мёз.

На том берегу Мейзель сориентировался на месте и распределил расчёты огневой поддержки по оптимальным позициям, а стрелков рассредоточил по укрытиям, постаравшись обеспечить максимальную плотность огня с фронта и с флангов.

Противник обнаружился почти сразу — естественно, им были расставлены «секреты» по всему берегу, но солдаты проспали пересечение реки и когда среагировали, было уже слишком поздно.

Началась перестрелка, в которой вражеское охранение безнадёжно проиграло, но

теперь противник знает и пересечение реки для остальных легионеров сразу же превратилось в форсирование…

— Шмидт — вперёд! — скомандовал Георг.

Штурмовая центурия, вооружённая цепными винтовками, направилась на прорыв, чтобы навязать прибывающим подкреплениям противника встречный ночной бой. Лейтенант Готфрид Шмидт имеет богатый опыт ночных штурмов, поэтому прекрасно знает, что нужно делать.

Впереди почти сразу же началась перестрелка и до Георга донеслись испуганные вскрики, маты и вопли на непонятном языке.

Он направил две прибывшие с того берега центурии на усиление флангов и пытался расслышать, что происходит вокруг.

Враг, явно, пытается блокировать их и выжать сначала на берег, а затем в воду, но ему в этом сильно мешают ружья Либерта, стреляющие почти непрерывно. Вокруг тьма тьмущая, поэтому расчёты палят по площадям, благо, разлёт картечи позволяет не особо озадачиваться точным наведением.

Длинный ствол ружья, которое приходится нести двум легионерам, даёт достаточную дальнобойность — из него можно достать человека на дистанции до двухсот метров и этого за глаза хватает в боестолкновениях подобного рода.

Чаще всех сегодня бегали вестовые, передающие Мейзелю оперативную обстановку.

Штурмовая когорта Шмидта поставленную задачу выполнила и уничтожила до роты живой силы противника, в ожесточённой перестрелке, плавно перетёкшей в ближний бой. Потери — трое убитых и восемь раненых.

Когорты Паулюса и фон Рабенхорста также вышли на целевые рубежи и отсекли пехоту противника огнём, что временно обезопасило фланги.

Плацдарм расширяется, подкрепления прибывают, а на том берегу начинается активность инженеров. Они подтащили готовые детали понтонного моста и даже приготовили лодки, но броненосцы, важная составляющая плана, не спешат.

Наконец, через десяток минут, на реке показались стальные глыбы, не прекращающие палить по крепости. Они выстроились в шеренгу и, когда достигли нужного места, сбросили тяжёлые якоря.

Им пришлось маневрировать ещё минут двадцать, в течение которых на завоёванный плацдарм дважды пыталась накатить кавалерия противника.

«Наверное, это очень непросто…» — подумал Мейзель, мельком посмотревший на копошение флотских.

Инженеры дождались, пока им не передадут тросы с кораблей, а затем приступили к строительству понтонной переправы.

Специальные бочки, обеспечивающие деревянному мосту необходимую плавучесть, выглядят не очень надёжно, как на взгляд Георга, но инженеры уверяют, что по такому мосту можно провести хоть слона.

Слона они, конечно, переводить через реку не будут, но телеги с боеприпасами и полевые орудия по этому мосту сегодня точно проедут.

Спустя час с лишним, на противоположном берегу Мёза было уже три когорты, быстро занявшие оборону и наспех окопавшиеся.

Ближе к рассвету, реку пересекла половина легиона, сразу же приступившая к подготовке штурма.