Римский сад

Латтанци Антонелла

Франческа огляделась. Кругом и правда много зелени. Насколько хватает глаз, от одной стороны дороги до другой, и дальше, вглубь квартала. Мало зданий и много деревьев. Она внезапно почувствовала себя свободной.

В воздухе ощущался аромат приближающейся весны. Прогулка с дочерьми, чудесный солнечный день… «Тут совсем не как в Милане, — сказала она себе. — Совсем не так, как в моей прошлой жизни. И я хочу быть здесь».

Большая вывеска «Бар Мэри» висела над дверью небольшого заведения с двумя окнами и столиками снаружи.

— Что скажешь, дорогая, хочешь мороженого? — она подмигнула

дочери.

— Ага! — Анджела была на седьмом небе от счастья. Как и Франческа.

С другой стороны улицы за ними наблюдали ярко-красные ворота. Их ворота. Люди в баре болтали, смеялись. Интерьер оказался очень симпатичным, на стенах муралы [12] , девушка за стойкой казалась милой. Ее волосы и глаза были одинакового голубого цвета.

— Сливочно-шоколадный рожок! — сказала Анджела.

Чуть позже, сидя за столиком вместе с дочерьми, Франческа разговорилась с одной женщиной. Та была невысокого роста, загорелая — вокруг рта и на щеках темные пятна, — говорила с легким римским акцентом. Очень ухоженная. Они болтали обо всяких мелочах, потом женщина вдруг стала серьезной.

12

Мурал (Mura/) — чрезвычайно большое произведение искусства, чаще всего картина или огромное граффити, нанесенное на поверхность стены (снаружи или внутри здания).

— Знаете, здесь можно почувствовать себя в изоляции, — она сделала паузу. — По-настоящему в изоляции, — уточнила она. — Ближайшая больница… совсем не близко, — она посмотрела в глаза Франческе. — И недавно кое-что случилось.

— Что именно? Осторожно, на тебя капает мороженое, — Франческа помогла Анджеле не испачкаться.

Женщина с некоторой опаской огляделась, затем прошептала:

— Пожары. Очень много пожаров. Подожженные машины. Контейнеры для мусора. Двери зданий. Общественный комитет созвал собрание, но это не помогло. Много пожаров. Несколько недель. Месяцев, — она глубоко вздохнула. — Разве вам никто не говорил?

— И кто это натворил? — Франческа на секунду забыла о мороженом Анджелы и об Эмме, завозившейся в слинге.

— Никто не знает, — сказала женщина, доливая кофе. — Но все уверены, это кто-то из жильцов. Странное дело, — она так медленно и тягуче произнесла это слово, что Франческе показалось — прошла вечность. — У меня от этого мурашки по коже, — женщина сделала паузу. — Впрочем, я уезжаю. Мы продали все. Это было непросто, и теперь у нас много долгов, но… Я переезжаю в Рим с семьей. Не могу больше это выносить… — она повела рукой, не указывая ни на что конкретно. — Чувствовать себя взаперти.

— А мы только переехали… — пробормотала Франческа.

Мороженое Авджелы упало на землю. Но девочка не закричала, а принялась с удовольствием прыгать на нем. Франческа не заметила. Она смотрела на женщину, которая мгновенно убрала с лица мрачное выражение и снова стала счастливой, как несколько минут назад.

— Да, вы приняли отличное решение, — она внезапно перешла на «вы». — Это прекрасное место. Вот увидите,

как хорошо вы тут заживете.

— Ой! — Анджела поскользнулась на мороженом и заплакала.

Франческа встала, чтобы помочь девочке.

— Что ты наделала? — мягко сказала она («Взаперти», — подумала она, слово, произнесенное женщиной, будто вспыхнуло в ее мозгу).

Но вот Франческа подняла взгляд, и оказалось, что загорелая женщина исчезла.

— С кем ты говорила, мама? — спросила Анджела, когда Франческа помогла ей подняться и почистить платье.

— С той тетей, конечно же.

Анджела выглядела удивленной.

— С тетей, которая пила кофе… — начала объяснять Франческа.

— Какой тетей? — Анджела подняла голову. — Тут не было никакой тети, мама.

Франческа пожала плечами («Взаперти», — снова подумала она) — одна из обычных шуток Анджелы, она и раньше так шутила, а теперь внезапно взялась за старое.

7

Внушительные ярко-красные неприступные ворота открылись без скрипа. Консьерж и его жена поздоровались. Эмма сказала «мячик», «мама», «палец», «красный». Очень много слов. А потом запела. Карло, подросток, которого они встретили накануне, сидел на качелях. Он рассеянно раскачивался взад-вперед, разговаривая с двумя мальчиками и девочкой. Франческа помахала ему, но парень ее не увидел.

Анджела улизнула от матери и нырнула в зеленый двор, кишащий детьми, за которыми присматривала парочка родителей. Франческа понадеялась на лучшее, но Анджела по-прежнему старательно избегала сверстников.

— Мама, смотри, кот-аристократ! — крикнула она, бегом бросаясь к котенку. — Это мой котенок, — она обняла его, погладила, прижала к себе.

— Это кот всех жильцов, — сказала Франческа. Простая картинка — маленькая девочка, которая гладит зверюшку, находясь в полном симбиозе с ней, — очень ее порадовала. И прогнала мрачное чувство, которое оставила после себя женщина из бара.

Тереза, маленькая девочка, которая накануне бросила камень ей в голову, тоже подошла к котенку.

— Кошки не похожи на собак, — сказала она Анджеле. — Они умнее и очень независимые, — она тщательно выговаривала каждое слово, и у Франчески снова возникло впечатление, будто она слышит собственную дочь.

Тереза была просто замечательная. Они с Анджелой наверняка подружатся.

— Хочешь посмотреть, как он мурлычет? — спросила девочка Анджелу. — Если погладить его по животу, он будет издавать звуки. Вроде храпа, но это потому, что ему нравится. Этот звук называют «мурлыкание».

Франческа следила за реакцией дочери на слова Терезы. Анджела в Милане ни с кем не дружила с момента рождения Эммы. Педиатр сказал дать ей время, но прошел годи…

— Я Марика, мама Терезы, — послышался голос, когда Франческа заметила невероятное — ее дочь начала болтать с Терезой. Франческа подняла голову.

Ей протягивала руку женщина одного с ней возраста. На лице улыбка, каштановые волосы собраны в хвост, голубые глаза, как у дочери, голова немного склонена к плечу, аромат мыла и свежести — такая красивая.