Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников
Шрифт:
Онорио и старец вышли из скита. Но скоро вернулись, и старец сказал:
— Ринальдо, прибыл сицилианский корабль. Он пострадал от шторма, его хотят здесь ремонтировать. Капитан хочет несколько дней пробыть здесь. А мой корабль отплывает. Хочешь уехать со мной?
Онорио обнял Ринальдо и, запинаясь, пробормотал:
— Следуй за твоим другом! Оставь меня здесь одного, дай мне спокойно умереть.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать! — ответил печально Ринальдо. — Да, умирай здесь спокойно. Прощай! Я ухожу в большой мир, а из большого мира — к своим разбойникам. Старец! Я следую за тобой.
Утро было прекрасным. Корабль скользил по морю. Ринальдо стоял на палубе.
На востоке небо заливалось багрянцем. Сверкающие лучи прорезали чистый воздух и прочерчивали
Ринальдо смотрел на небо со слезами на глазах. Его чувства нашли свое выражение в безмолвной утренней молитве. Старец стоял рядом с ним.
Вокруг посветлело, ярче засверкали все краски. Тысячи золотых лучей вспыхивали в воздухе. Восток горел огнем.
И вот появилось солнце. Его сияющий диск парил над горизонтом. Какое-то мгновение казалось, что оно восседает на море, как на троне, наконец-то оно уже взошло, ясное, ослепительное, поистине — его небесное королевское величество.
Ринальдо упал на колени, воздел руки и произнес:
— Великий свет небес! Сколь часто видел ты разбойника на залитых кровью тропах, как часто твой взгляд проникал в его потаенные уголки! О, загляни в мое сердце и узри, как я страдаю!
Старец рывком поднял его и сказал:
— Посмотри-ка, друг, без подзорной трубы ты уже не увидишь Лампидозы. Остров остался далеко позади. Так в быстром беге времени исчезают деяния людей, так исчезает воспоминание о добре и зле!
Корабельный колокол прозвонил к завтраку. Матросы вышли на палубу. Капитан, который сегодня собирался праздновать именины, выставил вино. Ему дружно провозгласили здравицу. Появились гитары и скрипки. Кто-то затянул песнь, и скоро все запели:
В непроглядной чаще леса, Глубоко забившись в грот, Чутко дремлющий разбойник Приближенья Розы ждет. «Ринальдини! — кличет Роза, — Просыпайся, милый мой! Люди встали, солнце встало, Дело только за тобой». Он глаза приоткрывает, Утренний привет ей шлет — Дева падает в объятья, С губ его лобзанье пьет. За стеной движенье, кличи, Дружный лай веселых псов — Ружья зарядили люди, Каждый на борьбу готов. Атаман во всеоружии Перед шайкой предстает, Молвит: «С добрым утром, други, Отчего к вам сон нейдет?» «Враг идет на нас войною, Он уж близко, не до снов…» — «Что ж, прекрасно! Пусть посмотрит, Как дерется сын лесов!» «Победить иль пасть!» — «Да будет!» — Раздаются голоса. Горы вдаль разносят клятву, Эхом вторят ей леса. Ну и бестии! Опасность В них удваивает прыть… Но лилась их кровь напрасно, Рок велит им отступить. Ринальдини, окруженный, Бой врагам последний дал И несется сквозь чащобу К старой крепости меж скал. Мрачны крепостные стены, Но для счастья нет препон. Взор волшебный Дианоры С радостью встречает он. О разбойник Ринальдини, Скольких— А теперь его нет! — сказал капитан. — Черт побери! Это был человек, о котором еще долго будут петь и говорить.
— Именно так! — подтвердил старец и улыбнулся. Капитан продолжал:
— Он, в каком-то смысле, многого достиг! Если б только обладал большим чувством чести! Его надо было помиловать, и он сослужил бы государству хорошую службу со шпагой в руке. А теперь он, наверное, в желудке какой-нибудь акулы…
Все засмеялись, и Ринальдо засмеялся вместе со всеми. Девушка и юный матрос вышли и запели:
Он:Зачем тебе в горы? Ринальдо в горах — Он схватит, ограбит… Иль чужд тебе страх? Она:Ах, надо мне в горы: Ринальдо в горах. Мм любим друг друга — Неведом мне страх! Он:Ведь сызмальства, Роза, В лесах ты жила. Любовь ли на волю Тебя увлекла? Она:Любви безразлично, Где лес, где гора. Вон ружья сверкнули — Прощай, мне пора!Ринальдо незаметно ушел с палубы в каюту. Чем громче становился шум на палубе, тем с большей тоской прислушивался он к их необузданному веселью.
Сицилия осталась уже далеко позади, когда неожиданно ветер поменялся на юго-восточный. Яростно мотал он судно по бушующим волнам, которые, словно горы, обрушивались на корабль.
Наступила ночь, и тьма окутала корабль. Ничего не было видно, кроме пены яростных волн, швырявших корабль так неистово, что и самые смелые перетрусили.
Ринальдо лежал на своем ложе, ничего не страшился и спокойно ждал смерти. Он оставался в одиночестве; даже старец не пришел к нему.
Спустился густой туман, рев ветра напоминал сильнейший грохот орудий. На корабле смешались крик и рыдания. Все со страхом ждали наступления дня.
После полуночи корабль налетел на риф, треснул и пошел ко дну. Душераздирающие вопли вознеслись над волнами.
Ринальдо ухватился за какое-то бревно. Одна волна швырнула его в море, другая выбросила на берег, где он, измученный и обессиленный, ждал наступления утра.
Буря утихла. Настал день. Ринальдо лежал под деревом. Он огляделся и увидел рыбака, который шел к берегу. Ринальдо поведал рыбаку свои беды, и честный человек привел Ринальдо к себе в хижину, где по мере своих возможностей накормил и напоил его.
После этого рыбак позвал к себе соседа священника. Ринальдо выдал себя за купца из Анкона, потерпевшего кораблекрушение, имущество и документы которого при этом погибли.
— А где же я? — спросил Ринальдо.
Священник ответил:
— Этот остров зовется Аликуди. Здесь обитают примерно восемьсот жителей. Это один из Липарских островов. Если вам нужно на Липари, так вы еще сегодня можете туда попасть. Туда как раз отплывает барка.
Ринальдо воспользовался этой возможностью, отплыл на барке в Липари и пошел там в странноприимный дом монахов бернардинцев, дававших приют путешественникам.
— Как считаешь, — пробормотал Ринальдо сам себе во время одной из прогулок, — не облачиться ли тебе здесь в одежды святой простоты и не остаться ли у этих монахов?
Он приблизился к небольшому сельскому дому, стоявшему весьма романтично посреди цветника. Ринальдо подошел к дому, и ему вспомнилось его уединенное пребывание на Панталерии. Он вздохнул:
— Там я был счастлив, но мне не дано было оставаться счастливым!
Тут он услышал пение, оно доносилось из кустов. Он насторожился и услышал: