Ринсвинд и Плоский мир
Шрифт:
Он махнул в сторону длинного железного прута. Ринсвинд послушно дернул. Натужно завизжали тормоза, останавливающие колеса кареты.
— А почему они вдруг так быстро понеслись?
— Смесь овса и змеиной лимфы! — прокричал сквозь оглушительный скрежет Безумный. — Лошади от этого рвут и мечут!
Еще минут пять карета каталась по кругу, пока лошади не израсходовали весь свой адреналин, после чего вернулась туда, где валялись искореженные повозки разбойников.
Безумный опять выругался.
— Что здесь произошло?
— И так будет со
Гном спрыгнул на землю и пнул сломанное колесо.
— И это из-за какой-то шляпы? А если те, допустим, в глаз дадут, ты чо, всю округу разнесешь?
— Это была моя шляпа, — угрюмо отозвался Ринсвинд.
Он и сам не очень-то понимал, что, собственно, произошло. В магии он был, мягко скажем, не силен. Лучше всего у него получались проклятья типа: «Да попасть тебе хоть раз в жизни под проливной дождь и без зонта» или «Да потерять тебе что-нибудь совсем неценное, а потом долго-долго искать, тогда как оно будет лежать у тебя прямо под носом». Но чтобы вот так позеленеть… Он опустил глаза… Да еще с желтыми пятнами… Ничего подобного у него ни разу не получалось.
Безумный тем временем шарился по повозкам. Пару раз он подбирал валяющееся вокруг оружие, но тут же отбрасывал в сторону.
— Хошь верблюда? — предложил он.
Животное, подозрительно косясь на Ринсвинда, паслось неподалеку. Исполнив одну из ведущих ролей в случившемся повозкокрушении, сам верблюд выглядел целым, невредимым и вполне довольным жизнью.
— Я скорее оседлаю беконорезку.
— Уверен? Ну, смотри. Тады привяжи его к карете, за такого зверя в Приноситтераспивайтте нам отвалят хорошие бабки.
Повертев в руках кустарного изготовления арбалет и брезгливо рыкнув, Безумный швырнул оружие за спину. Но при взгляде на очередную повозку его лицо просияло.
— А-а! НАКОНЕЦ-ТОмы будем жарить-парить на угле! — воскликнул он. — Сегодня, друг, наш счастливый день!
— О. Целый мешок сена, — восхитился Ринсвинд.
— Ну-ка, поможь… — Безумный принялся возиться с задним бортом своей кареты.
— Но что такого особенного в сене?
Наконец борт откинулся. Задок кареты был битком набит сеном.
— Это вопрос жизни и смерти, друг. За стог сена тебя распорют вот отседова до самого завтрака. Человек без сена — это человек без коня, а в наших краях человек без коня — это трупак ходячий.
— Прости, не понял? Так вся эта заварушка случилась из-за какого-то сена?
Безумный заговорщицки пошевелил бровями.
— Плюс два мешка овса в тайном отсеке, друг. — Он хлопнул Ринсвинд а по спине. — Будь Спок! Я едва не принял тебя за какого-нибудь лживого, двуличного дронго! Чуть не вышвырнул тебя за поручни! А ты, оказывается, такой же псих, как и я!
Бывают моменты, когда на собственной разумности лучше не настаивать. Ринсвинд понял, что возражать Безумному было бы… абсолютным безумием. Хотя еще совсем недавно он, Ринсвинд, говорил с кенгуру и находил под камнями в пустыне сыр и пудинги.
— Ага. Ментальный я, — скромно откликнулся Ринсвинд.
— Парень что надо! Давай, грузим их оружие и жратву — и вперед!
— А зачем нам их оружие?
— Скинем за добрую цену.
— А с телами что будем делать?
— А ничо. За них и гроша ломаного не дадут.
Пока Безумный приколачивал к повозке трофейные железные предметы, Ринсвинд бочком придвинулся к зелено-желтому… и стремительно чернеющему… трупу и, подобрав валяющуюся рядом палку, осторожно поддел свою шляпу, которая по-прежнему была напялена на голове у покойника.
Вдруг, откуда ни возьмись, выпрыгнул маленький восьминогий шарик разгневанного черного меха и яростно вонзил свои жвала в палку, которая тут же задымилась. Очень осторожно опустив палку на землю, Ринсвинд схватил шляпу и бросился бежать.
Думминг вздохнул.
— Я и не думал оспаривать ваш авторитет, аркканцлер, — сказал он. — Просто мне кажется, что если гигантское чудовище прямо на ваших глазах эволюционирует в курицу, то следует задуматься: быть может, все-таки не стоит есть эту курицу?
Аркканцлер облизал пальцы.
— А как, по-твоему, следовало поступить?
— Ну, наверное… стоило изучить ее и…
— Вот мы ее и изучили, — вступил в разговор декан. — Произвели вскрытие.
— Вскрытие на местах, так сказать. — Заведующий кафедрой беспредметных изысканий сыто рыгнул. — Прошу прощения, госпожа Герпес. Не желаете ли еще гру… — Встретившись со стальным взглядом Чудакулли, он быстро поправился: — …Передней части курицы?
— И в результате мы обнаружили, что опасности для посещающих остров волшебников животное более не представляет, — заключил Чудакулли.
— Просто мне кажется, что должным образом проведенная исследовательская работа подразумевает нечто большее, нежели выяснение, а не растет ли где поблизости сосисочно-горчичный куст, — гнул свое Думминг. — Кстати, вы обратили внимание на скорость превращения?
— И что? — вопросил декан.
— Это ведь неестественно!
— По-моему, господин Тупс, именно ты совсем недавно убеждал нас, что превращение одних вещей в другие совершенно естественный процесс.
— Но не с такой же скоростью!
— А тебе откуда знать? Ты сам-то когда-нибудь эту свою эволюцию видел?
— Разумеется нет, ее невозможно уви…
— Значит, и говорить не о чем, — отрезал Чудакулли. — Кто знает, может быть, это и есть совершенно нормальная эволюционная скорость. Как я уже подмечал, все абсолютно логично. Ну какой смысл превращаться в птицу постепенно? Тут вырастить перо, там выпустить клюв… Более идиотского зрелища и не придумаешь. Ты только представь себе такую тварь, бродящую по лесу. — Волшебники подхалимажно захихикали. — А наше чудовище, вероятно, подумало: «Эй, да их тут слишком много. Превращусь-ка я лучше во что-нибудь, что им нравится».