Рип
Шрифт:
***
— Пошли, — сказал Лука, когда мы подъехали к дому.
Я посмотрел на большой дом и глубоко вздохнул. Это был дом Толстых. Я перевел взгляд на Луку:
— Мне здесь не рады.
Лука вздохнул и открыл дверь фургона. Я последовал за ним на темную улицу. Я выпрямился, посмотрел на дом, и мое сердце сжалось. Талия была в том доме. Моя Талия была в том доме.
И я нуждался в ней. Я так хотел увидеть ее снова, что все мои мышцы заныли от этой мысли.
Лука
Талии нравились мои гладкие волосы.
— Она внутри, — сказал Лука и поднялся по лестнице. Он оглянулся, и я, глубоко вздохнув, последовал за ним.
Лука открыл дверь и прошел в гостиную. Я услышал голоса и, с каждым шагом, мое сердце билось все быстрее и быстрее.
Я — Костава, в доме Толстых.
Меня ненавидели.
Мой отец убил дедушку Талии.
У них была причина меня ненавидеть. Меня не должно быть здесь.
Лука вошел в комнату первым. Я услышал облегчение в голосах, спешащих приветствовать его. Я остался за стеной.
У меня не было семьи.
Я не знал, каково было быть в семье. Я не знал, как вести себя с людьми.
В комнате воцарилась тишина. Лука вернулся в коридор.
— Пойдем, — сказал он и направился в комнату.
Вдохнув через нос, я шагнул вперед и завернул за угол.
Я остановился на пороге. Все смотрели в мою сторону. Мой взгляд упал на двух мужчин, стоявших в дальнем конце комнаты. Один из них был очень похож на Луку.
Иван Толстой, подумал я.
Жена Луки была там, в его объятиях. Пожилая женщина смотрела на меня с любопытством.
Мой пульс бешено колотился, пока они молча наблюдали за мной в тишине.
Потом я услышал за спиной чей-то вздох. Мои мышцы напряглись, когда легкие шаги приблизились. Я на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул. Затем выдохнул и повернулся. Сначала я увидел золотые волосы, потом карие глаза.
Талия.
Крик облегчения сорвался с ее губ, когда она вошла в комнату и встала передо мной. Дрожащей рукой она прикрыла губы, по щекам потекли слезы.
Она смотрела на меня так, словно не верила своим глазам. Затем, вздохнув, она подбежала ко мне и прыгнула в мои объятия.
— Заал! — воскликнула она и обвила руками мою шею.
Удерживая ее на своих руках, я прижал ее к своей груди, ее ноги обвились вокруг меня.
— Талия, — прошептал я в ответ и уткнулся носом в ее шею.
Я крепко обнял ее.
Я никогда не хотел отпускать.
Она была моей.
Я был ее.
Мы были друг у друга.
Талия отстранилась и прижалась губами к моим губам. Когда наши губы встретились, моя душа наполнилась ее поцелуем. Всегда полная для Талии.
Она запустила руки мне в волосы и вырвалась.
— Ты в порядке? — спросила она, опустив глаза на мою грудь и руки.
— Он не вводил мне наркотиков, — заверил я. По щекам Талии снова потекли слезы.
—
— Да, — прошептала она.
Поднеся руку к ее лицу, я прижался лбом к ее лбу и прошептал:
— Ты… для меня.
Талия улыбнулась.
— Я... для тебя, — прошептала она в ответ и снова обняла меня.
Я бы держал ее вечно, но кто-то кашлянул позади нас. Талия напряглась в моих руках. Она медленно отстранилась, и мой пульс участился, когда я увидел страх в ее глазах.
Талия высвободилась из моих объятий и мягко соскользнула на пол. Взяв меня за руку, она повела меня вперед, прямо к двум мужчинам в темных костюмах. Темных костюмах, таких же, как у Джахуа.
— Папа, Пахан, — тихо сказала Талия: — Это Заал. — Она сглотнула и добавила: — Заал Костава. Моя любовь.
Оба мужчины уставились на меня. В комнате было тихо и напряженно. Талия протянула свободную руку и взяла под руку мужчину с длинными волосами, похожего на Луку.
— Папа, — сказала она уверенно, — Я люблю его. Я люблю его всем сердцем. Я знаю, ты можешь не одобрить, и если ты этого не сделаешь, то это ничего и не изменит. Я люблю тебя, ты знаешь это. Но я по уши влюблена в этого мужчину, и я хочу, чтобы ты принял его, как мою вторую половину.
Отец Талии наблюдал за мной, пока его дочь говорила. Я был так горд, так потрясен тем, как Талия храбро сражалась за нашу любовь, но также мог видеть ненависть ко мне в его темном взгляде. Талия снова свернулась калачиком в моих объятиях, а холодное выражение лица ее отца говорило о многом.
— Папа, — раздался сзади голос Луки. Я повернулся и встретился взглядом с Лукой. Я покачал головой, без слов велев ему не защищать меня, и Лука успокоился. Талия отступила в сторону.
Повернувшись к Пахану Волкову и Ивану Толстому, я шагнул вперед и приложил руку к груди.
— Я Заал Костава. Я сын Якоба Коставы, человека, который убил вашего отца.
Лицо Ивана стало суровым.
— Но я не мой отец, — подчеркнул я. — Я не был воспитан в той жизни. Я был схвачен в детстве, как и Лука, и попал под контроль Джахуа. — Я глубоко вздохнул и посмотрел на Талию. — Я влюблен в Талию. Я хочу остаться с Талией.
Талия протянула ко мне руку, и я коротко пожал ее. Затем я отпустил ее и снова уставился на Ивана. Его лицо было непроницаемо. Потом я вспомнил кое-что из своего детства. Я видел, как мужчины поступали с моим папой в его кабинете.
Опустившись на колени перед Паханом и Иваном, я поднял глаза.
— Я, Заал Костава из грузинского клана Костава, клянусь вам в верности, Иван Толстой. Я клянусь никогда не предавать вас. — Я положил руку на сердце и продолжил: — Я отдаю вам свою жизнь за жизнь вашего отца. Кровь за кровь. — Я выдохнул через нос и сказал: — У меня нет семьи. У меня нет никаких обязательств перед кланом Костава. Но я обещаю себя Толстым. В качестве брата Братвы Волкова. Если Вы согласитесь.